Марево дальних дорог.

Вот и окончился круг —

Помни, надейся, скучай!

Снежные флаги разлук

Вывесил старый Домбай.

Что ж ты стоишь на тропе,

Что ж ты не хочешь идти?

Нам надо песню запеть,

Нам надо меньше грустить.

Снизу кричат поезда —

Правда, кончается март…

Ранняя всходит звезда,

Где-то лавины шумят.

1961, Кавказ

Кончилось лето жаркое,

Шхельда белым-бела.

Осень, дождями шаркая,

В гости ко мне пришла.

Снова туманы, вижу я,

Свесились с гор крутых…

Осень – девчонка рыжая,

Ясная, словно ты.

Что ты так смотришь пристально —

Толком я не пойму.

Мне, словно зимней пристани,

Маяться одному,

Тихие зори праздновать,

Молча грустить во тьме…

Наши дороги разные,

И перекрестков нет.

Ты ж ведь большая умница —

Вытри с лица слезу.

Горы снегами пудрятся,

Вот и сидим внизу.

Снова дожди тоскливые,

А наверху метет…

Песни, как версты, длинные

Парень один поет.

1960, Кавказ

Через скальные Волчьи ворота

Мы прошли по высокой тропе.

В них самих было мрачное что-то,

И хотелось идти и не петь.

Вверх ушли мы по снежному следу,

И остались ворота вдали.

Мы прошли через многие беды,

Через эти ворота прошли.

Снова ветры нас горные сушат,

Выдувают тоску из души.

Продаем мы бессмертные души

За одно откровенье вершин.

Все спешим мы к тому повороту,

Где пылает огонь без причин.

Так заприте ж вы Волчьи ворота

И в ломбард заложите ключи.

Дружбой мы, слава богу, богаты

И пока еще крепки в беде.

Но смотри – поднял руки заката

К небесам умирающий день.

Все зовет он на помощь кого-то,

Ну а кто-то не может помочь.

Открываются Волчьи ворота,

Пропуская к созвездиям ночь.

1961

На плато Расвумчорр не приходит весна,

На плато Расвумчорр все снега да снега,

Все зима да зима, все ветров кутерьма,

Восемнадцать ребят, три недели пурга.

Мы сидим за столом, курим крепкий табак.

Через час вылезать нам на крышу Хибин

И ломиться сквозь вой, продираться сквозь мрак,

Головой упираясь в проклятье пурги.

А пока мы сидим за дощатым столом.

Курит старший механик столичный «Дукат»,

Привезенный сюда сквозь жестокий циклон

В двух карманах московского пиджака.

Он сидит и грустит неизвестно о чем,

Мой милейший механик, начальник дорог.

Через час ему биться с плато Расвумчорр,

По дороге идя впереди тракторов.

Потому что дорога несчастий полна

И бульдозеру нужно мужское плечо,

Потому что сюда не приходит весна —

На затылок Хибин, на плато Расвумчорр.

По сегодняшний день, по сегодняшний час

Мы как черти здоровы, есть харч и табак,

Мы еще не устали друзей выручать,

Мы еще не привыкли сидеть на бобах.

Нас идет восемнадцать здоровых мужчин,

Забинтованных снегом, потертых судьбой, —

Восемнадцать разлук, восемнадцать причин,

Восемнадцать надежд на рассвет голубой.

Что вам снится, девчата, в неведомых снах?

Если снег и разлука, то это не сон…

На плато Расвумчорр не приходит весна —

Мы идем через вьюгу, надежду несем.

1961

А кто там в сером свитере

И в шапочке такой,