Серебряный век. Стихотворения
вернуться

Гиппиус Зинаида Николаевна
Шрифт:

«Вся в лазури сегодня явилась…»

Вся в лазури сегодня явиласьПредо мною царица моя, –Сердце сладким восторгом забилось,И в лучах восходящего дняТихим светом душа засветилась,А вдали, догорая, дымилосьЗлое пламя земного огня.1875

«День прошел с суетой беспощадною…»

День прошел с суетой беспощадною.Вкруг меня благодатная тишь,А в душе ты одна, ненаглядная,Ты одна нераздельно царишь.Все порывы и чувства мятежные,Злую жизнь, что кипела в крови,Поглотило стремленье безбрежноеРоковой беззаветной любви.Днем луна, словно облачко бледное,Чуть мелькнет белизною своей,А в ночи – перед ней, всепобедною,Гаснут искры небесных огней.1892

Иннокентий Анненский

(1856–1909)

Среди миров

Среди миров, в мерцании светилОдной Звезды я повторяю имя…Не потому, чтоб я Её любил,А потому, что я томлюсь с другими.И если мне сомненье тяжело,Я у Неё одной ищу ответа,Не потому, что от Неё светло,А потому, что с Ней не надо света.3 апреля 1909

Я люблю

Я люблю замирание эхаПосле бешеной тройки в лесу,За сверканьем задорного смехаЯ истомы люблю полосу.Зимним утром люблю надо мноюЯ лиловый разлив полутьмы,И, где солнце горело весною,Только розовый отблеск зимы.Я люблю на бледнеющей шириВ переливах растаявший цвет…Я люблю все, чему в этом миреНи созвучья, ни отзвука нет.

Бабочка газа

Скажите, что сталось со мной?Что сердце так жарко забилось?Какое безумье волнойСквозь камень привычки пробилось?В нем сила иль мука моя,В волненьи не чувствую сразу:С мерцающих строк бытияЛовлю я забытую фразу…Фонарь свой не водит ли татьПо скопищу литер унылых?Мне фразы нельзя не читать,Но к ней я вернуться не в силах…Не вспыхнуть ей было невмочь,Но мрак она только тревожит:Так бабочка газа всю ночьДрожит, а сорваться не может…

Что счастье?

Что счастье? Чад безумной речи?Одна минута на пути,Где с поцелуем жадной встречиСлилось неслышное прости?Или оно в дожде осеннем?В возврате дня? В смыканьи вежд?В благах, которых мы не ценимЗа неприглядность их одежд?Ты говоришь… Вот счастья бьётсяК цветку прильнувшее крыло,Но миг – и ввысь оно взовьётсяНевозвратимо и светло.А сердцу, может быть, милейВысокомерие сознанья,Милее мука, если в нейЕсть тонкий яд воспоминанья.

Петербург

Желтый пар петербургской зимы,Желтый снег, облипающий плиты…Я не знаю, где вы и где мы,Только знаю, что крепко мы слиты.Сочинил ли нас царский указ?Потопить ли нас шведы забыли?Вместо сказки в прошедшем у насТолько камни да страшные были.Только камни нам дал чародей,Да Неву буро-желтого цвета,Да пустыни немых площадей,Где казнили людей до рассвета.А что было у нас на земле,Чем вознесся орел наш двуглавый,В темных лаврах гигант на скале, –Завтра станет ребячьей забавой.Уж на что был он грозен и смел,Да скакун его бешеный выдал,Царь змеи раздавить не сумел,И прижатая стала наш идол.Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,Ни миражей, ни слез, ни улыбки…Только камни из мерзлых пустыньДа сознанье проклятой ошибки.Даже в мае, когда разлитыБелой ночи над волнами тени,Там не чары весенней мечты,Там отрава бесплодных хотений.1909

Две любви

С. В. ф. Штейн

Есть любовь, похожая на дым:Если тесно ей – она дурманит,Дай ей волю – и её не станет…Быть как дым – но вечно молодым.Есть любовь, похожая на тень:Днём у ног лежит – тебе внимает,Ночью так неслышно обнимает…Быть как тень, но вместе ночь и день…

Константин Фофанов

(1862–1911)

«Печальный румянец заката…»

Печальный румянец закатаГлядит сквозь кудрявые ели.Душа моя грустью объята, –В ней звуки любви отзвенели.В ней тихо, так тихо-могильно,Что сердце в безмолвии страждет, –Так сильно, мучительно сильноИ песен и слез оно жаждет.Август 1883

Стансы

И наши дни когда-нибудь векаСтраницами истории закроют.А что в них есть? Бессилье и тоска.Не ведают, что рушат и что строят!Слепая страсть, волнуяся, живет,А мысль – в тиши лениво прозябает.И все мы ждем от будничных забот,Чего-то ждем… Чего? Никто не знает!А дни идут… На мертвое «вчера»Воскресшее «сегодня» так похоже!И те же сны, и тех же чувств игра,И те же мы, и солнце в небе то же!..Октябрь 1888