— Точно... Спасибо, отец. Куда ж я денусь, доберусь, — сдержанно улыбнулся я. Удачное совпадение — у меня появилась оправданная возможность покинуть место происшествия, без подозрений. Один из свидетелей сам предложил мне этот вариант, было бы глупо им не воспользоваться.

Определив, что поликлиника находится примерно в той же стороне, что и мой дом, я поблагодарил пенсионера и рванул вперед. Остановился за углом ближайшего дома, перевел дыхание, затем вытер платком сочащуюся из раны кровь. Хорошо бы повязку наложить, да только не из чего. Недолго думая, я сунул платок под ткань, кое-как зафиксировал. Теперь хотя бы по ноге не стекало. Впрочем, рана уже и так почти перестала кровоточить. Немного отдавало болью, но было вполне терпимо.

Добравшись до вагончика с мороженным, я остановился в нерешительности — рядом стоял милиционер и почему-то он казался мне знакомым. Присмотрелся, а это наш участковый. Тот самый старший лейтенант, который принес мне повестку в «РОВД», когда случился первый инцидент с Генкой Иванцом. Сейчас он стоял чуть поодаль и увлеченно беседовал с каким-то мужиком, размахивая руками. Прислушавшись, я понял, что речь идет о рыбалке.

Насти пока еще нигде не было видно. Скорее всего, она или еще из дома не вышла, или была где-то на половине пути. Я осторожно приблизился. Руки успел помыть в обнаруженном у гастронома питьевом фонтанчике. Внешне, я выглядел нормально, только на одежде кое-где были малоприметные багрово-красные пятна. Хорошо, на темной одежде было не сильно заметно.

— Можно мне одно эскимо в шоколаде? — поинтересовался я у продавщицы.

Получив утвердительный ответ, я тут же протянул ей мелочь. Через несколько секунд отошел, сжимая в руках завернутое в синюю упаковочную бумагу мороженное. Отошел в сторону, стараясь держать все в поле зрения, но не привлекать внимания. Прохожих вокруг было немного — какой-то старик, несколько детишек лет восьми-девяти. Мужчина с чемоданом и молодая девушка, с мольбертом под мышкой. Ну и еще продавщица мороженого...

Сестра появилась спустя несколько минут.

Одетая в легкий сарафан с разноцветными цветочками, и маленькой детской сумочкой, болтающейся на плече, она вприпрыжку, быстро добежала до места встречи. Остановилась на краю площадки, завертела головой по сторонам, ища меня взглядом.

Увидела. Расплылась в улыбке.

Помахав ей рукой, показал куда отойти. Одновременно, я быстро взглянул на участкового. Тот по-прежнему был настолько увлечен своим рассказом про воскресную рыбалку, что даже не смотрел по сторонам.

Кстати, далеко не факт, что наш участковый в курсе того, что меня объявили в розыск. Он вполне мог забыть ознакомиться со свежими ориентировками, либо вообще не был проинформирован. Да к тому же, в СССР на участковом столько всего висело, что многие не справлялись и безнадежно увязали в служебной рутине. Как итог — часть задач выполнялась спешно, спустя рукава. То бишь, для галочки.

— Привет сестренка! — весело произнес я, обнимая Настю. — Ну, как дела?

— Лешка, я так рада тебя видеть. Дела хорошо, только вот сегодня милиция эта... Ты что, опять спортом занялся?

— Служба такая, — косвенно ответил я. — Хочешь — не хочешь, а придется. Не страшно было?

— Нет, чего там страшного? Они вежливые были, спокойные. Только сначала милиционеры не поверили, что тебя дома нет. Прошли по комнатам, все посмотрели.

— Вы впустили их в квартиру? — удивился я. — Зачем? А они документы показывали?

Странно, почему их только двое? Должно быть больше. Это как минимум следователь, несколько оперивников для силовой поддержки ну и чтобы было кому делать грязную работу. Понятые ещё. Ну и участковый. А тут что-то совсем странно. Опять ряженые?

Настя застыла, не зная, что ответить. Ну, еще бы, чего я пытаюсь добиться от десятилетней девочки? Это в две тысячи двадцатом, молодежь вся сверх продвинутая и развитая не по возрасту. А в Союзе все было иначе, дети были простые и наивные... В песочнице до двенадцати лет и войнушка в ближайшем парке или сквере.

— Ладно, не страшно, — улыбнулся я. — У них тоже работа. А случайно в мою комнату они не заходили? Форму видели?

— Конечно, заходили. И одежду военную видели, она же на стуле висела. А что, нельзя было?

Я потер затылок ладонью. Вот это уже подозрительно — их только двое было? Без понятых? А вдруг что-то подложили или наоборот, забрали? Если так, то и милиционеры точно переодетые.

Черт возьми, становится все интереснее и интереснее. Вот это я вляпался...

— Вот твое эскимо! — я протянул ей мороженое. — Документы взяла?

— Ага, спасибо. Вот твои документы. — Настя вытащила из своей детской сумочки и передала мне ярко-красный военник, из которого торчал согнутый край увольнительной записки. — Я во все карманы заглянула.