В те самые выходные дни, одним из коих и являлось сегодняшнее тридцать первое октября, которое Александр провёл, глубоко погрузившись в свои исследования.

Настолько глубоко, что о том, что он ничего не ел с самого утра, он вспомнил только тогда, когда за окном уже стемнело.

К слову, не вспомни он об ужине и не ожидай доставки заказа на дом, он бы и звонок Женевьеры пропустил бы. Поскольку иначе его смартфон так и оставался бы в беззвучном режиме.

– Вот тебе и благосклонная рука судьбы, не позволившая мне провтыкать чудесный вечер с интересной мне женщиной из-за того, что я придурок не побеспокоился внести её номер в список «важных контактов», – укрывая полуобнаженную женщину одеялом, с кривой усмешкой самоиронично думал Александр.

Окинув прощальным взглядом волнующие изгибы прекрасной Женевьеры, он не удержался от разочарованного вздоха.

Вечер был безнадёжно испорчен.

И то ли ещё его ждёт, когда она проснётся…

Он мог бі, разумеется, подчистить своей гостье память. Однако ментальное вмешательство в мозговую деятельность человека было небезопасным и потому регулировалось соглашением между Потустороньем и Посюстороньем.

По этой причине, чтобы подчистить кому-либо из смертных память, любому законопослушному ведьмаку, к коим относил себя и Алекс, требовалась разрешение МАНЗИМ (Межсторонней Ассамблеи Наблюдателей по Законному Использованию Магии).

Но, виду того, что его проблема относилась к сугубо личным, он и без обращения знал: разрешение он не получит.

Вот если бы Женевьера увидела нечто такое, чего, по мнению Ассамблеи, она не должна была увидеть – это было бы другое дело.

Справедливости ради нужно отметить, что даже если бы ментальное вмешательство и не было запрещено, из чисто корыстных побуждений Александр ни за что не стал бы чистить память не только своей пассии, но и любому другому человеку.

И не только потому, что проникая в чужое сознание можно было сильно навредить психическому здоровью реципиента, но и потому что это было неэтично.

И посему выбора у него не было.

Хочешь – не хочешь, а проблему придётся решать гораздо менее эффектным общедоступным методом, который заключался в том, что ему придется объясняться и извиняться, а делать это Александр просто терпеть ненавидел!

Мужчина тоскливо вздохнул ещё раз, после чего решительно пересёк комнату и сел в своё любимое кресло. Любимым, правда, оно было не само по себе, а благодаря висевшей на стене напротив огромной плазменной панели.

Разблокировал экран смартфона и выбрал в записной книжке нужный ему контакт…

– Вне зоны досягаемости! Естественно! – раздраженно прорычал он. – Ладно, Кэсси, не хочешь по-хорошему! Придётся по-плохому!

Александр щелкнул по приложению «Мои дети», активировав его. И его брови недоуменно поползли на лоб. Согласно показаниям GPS-трекера Кэссиди, Альфред и Дейл в данный момент плескались в прибрежных водах Аппер-Нью-Йорк-Бей 2 , что же касается остальных четырёх членов неугомонной семерки, то они находились на территории кладбища Грин-Вуд 3 .

С одной стороны, беспокоиться было вроде бы не о чем: в своём видении он видел надгробные памятники, а не водную гладь, что указывало на то, что в водах залива, более чем вероятно, плавали только смартфоны Кэссиди, Афи и Дейла, а сами они, как и их друзья, в данный момент тоже находились на кладбище Грин-Вуд.

В первый момент, как только он понял, что Кэссиди, вероятней всего, отправилась на кладбище Грин-Вуд, Александр облегченно выдохнул: это кладбище славилось своими ночными экскурсиями. И особенно людно на этих экскурсиях было именно в ночь на Хэллоуин.

– Было бы людно, если бы не жуткая буря с грозой и ливнем, которая сейчас беснуется за окном, – тут же поправил он себя.

Кроме того, был ещё и вопрос со смартфонами! Ведь даже, если учесть, что кладбище Грин-Вуд располагалось недалеко от побережья залива Аппер Бей, всё равно было непонятно, как смартфоны его подопечной и её друзей попали в залив. Ладно бы ещё, если бы в заливе оказался один смартфон, этому можно было бы придумать невинное объяснение, но все три!!!

И вот здесь Александр понял, что начинает беспокоиться по-настоящему.

Тем не менее, набирая номер лучшей подруги Кэссиди, он всё ещё надеялся, что его тревоги беспочвенны.

Пенелопа ответила так мгновенно, как если бы ждала его звонка, что было не только не особо хорошим знаком, но и очень подозрительно.

– Пэн, какого адского котла Кэссиди делает на кладбище Грин-Вуд?! – не озаботившись приветственными церемониями, сразу же с места в карьер потребовал он ответа, надеясь застать вероятную сообщницу своей подопечной врасплох.

– Кэсси здесь? На кладбище Грин-Вуд? – переспросила явно опешившая девушка. – О-о! Наконец-то! – с облегчением выдохнула она. Александр хотел было уточнить, что Пенелопа имеет в виду под «наконец-то», но так как девушка параллельно с ним переговаривалась также и с кем-то из подруг, то он подумал, что «наконец-то» скорей всего адресовалось подруге, а не ему. И посему решил не отвлекаться и это же посоветовал своей собеседнице. – Пэн, я задал тебе вопрос! Что Кэссиди делает на кладбище?