– Я принес кое-что, – поднял с пола большой стеклянный куб и пояснил, – это для твоей паучихи.

Внутри были какие-то веточки, на дне песок, растения.

– У нее будет свой личный пентхаус, – усмехнулась и посторонилась, пропустив мужчину в комнату.

– Именно, – он водрузил домик для Миледи на столик у стены.

Я отдала ему баночку с восьмилапым чудищем. Он запустил паучиху в новый домик и прикрыл куб крышкой. Громкие скрябанья вкупе с заунывными мауууу из туалета заставили Даяна изогнуть бровь и вопросительно посмотреть на меня.

– Это Гадуся к любимому делу готовится, – пояснила со смешком, – ввиду сильной вонькости конечного продукта на выходе, предупреждает всех, чтобы разбегались, пока могут. Так что поторопись.

– Это намек? – в зеленых глазах завозилась насмешливость.

– Можно и так сказать.

Стук в дверь помешал ему ответить. Проходной двор, а не пентхаус. Я открыла и обнаружила на пороге Биг Фута с Черепунделем.

– Мы мух принесли! – радостно заявил последний и в доказательство вытянул вперед банку.

Господи, какой фигней мы страдаем! Я хихикнула. Ловим мух, чтобы накормить паучиху. Дожили.

– Приступайте, – вздохнув, кивнула на новый домик Миледи, внутри которого она деловито ползала, изучая свои хоромы.

Мух запустили внутрь, и они, злобно жужжа, начали носиться по паучьему пентхаусу. Перепуганная этими монстрами паучиха тут же спряталась в уголок.

– Она на диете? – Черепундель посмотрел на меня.

Кажется, он немного разочаровался. Видимо, ожидал кровавого зрелища в виде Миледи, которая ловит добычу и с хрустом отрывает ей крылья.

– Ты самых жирных выбирал? – Даян усмехнулся.

– Да! – лысый кивнул, сияя гордостью за свою сообразительность.

– Ей небольшие мушки нужны, – сжалилась я. – Она сплетет паутину, они туда попадут и…

– И она их сожрет, да? – Черепундель все-таки не оставлял надежды поглазеть на «московскую резню без бензопилы».

– Сначала введет в них пищеварительный сок, а потом, когда они станут мягкими, высосет, как через соломинку.

– Страшная кончина, – восхищенно выдохнул наш любитель жести.

– А что делает кот? – отвлек нас Биг Фут.

***

А кот… ну как бы выразиться поприличнее? Из-за того, что я барышня жалостливая, резать яйки Дульсинее мне показалось кощунством. Тем более что он никогда не метил территорию и не оглашал истошным мявром окрестности с приходом бушующего гормонами марта.

Так что Дусик остался полноценным мужчиной с соответствующими желаниями. Которые сейчас и удовлетворял, стащив с кровати маленькую подушечку и… Короче, используя ее вместо кошки. Самозабвенно совершая характерные движения хвостатым задом, он прижал уши к голове и довольно рычал.

– Так что делает кот? – повторил Биг Фут.

– Вырастешь, поймешь, – пробормотала я, густо покраснев.

– Это он по женской ласке соскучился, – сочувственно закивал более сообразительный Черепундель, а я тут же представила и его самого, совершающего развратные действия с подушкой.

Тьфу, сгинь! Надо срочно забыть ту картинку, которую мне услужливо нарисовало буйное воображение.

Кот тем временем, э-э, завершил процесс и, довольно потянувшись, с чувством выполненного долга шлепнулся на кровать – дрыхнуть.

– Ему бы кошку, – Биг Фут тоже посочувствовал мужскому горю.

– Тогда через год у вас будет сотня котят, – остудила я его пыл.

– А если искусственную девушку ему соорудить? Ну, дерево обтянуть мехом и будет… – он наморщил лоб, подбирая название данному изделию для котов 18+.

– И будет Вдунька для кота, – подсуетилось мое воображение и язык без костей. – Всё, идите уже все! – хохоча, я вытолкала мужчин из спальни.

Сначала поцелуй с Даяном, потом озабоченный кот, затем Вдунька. Слишком большая концентрация секса для одного утра, слишком!

***

Но ввиду своей вечности данная тема не отпустила нас и вечером.

– А потом самец лягушки залезает в дупло дерева, подбирает нужный звук и начинает звать самок, – проникновенно завил голос за кадром.

Мы с Черепунделем, сидевшие напротив огромной плазмы, хихикнули, глядя на шустрого лягуха из «Нэшнл географик», который старательно квакал, завлекая партнерш.

– А вот и самка! – голос за кадром так обрадовался, будто окрыленная желаниями дама спешила и к нему тоже. – И вот она у цели!