Но, может, этот ключ не просто знак клана? Да, он маленький, почти игрушечный. Но всё равно может что-нибудь открыть.

Я снова цепляюсь за дверную ручку. Только сейчас замечаю, что прямо в неё вделан замок, крошечный, в самый раз для моего ключа.

Хватаю ключик, боясь, что он сейчас выскользнет и пропадёт с концами. Подношу к скважине.

– Да нет же! – За моей спиной зашептал женский голос: – А ты всё получишь, ты только не плачь… Я тебе говорю, на счёт вот этого вообще бесполезно переживать…

Я дёргаюсь. Пальцы не разжимаю, но проезжаю мимо скважины.

Оборачиваюсь. В той комнате, где я слышала голоса мамы с папой, мерцает экран. Красные разводы и белые полосы. И голоса. Теперь вместо женского шёпота настойчиво гудит мужской бас. Язык я не понимаю, только интонации. Отчаянные. Не боль, нет. Похоже на крики тётки Тьмы, когда она требует сил для экрана. И на те крики после аварии, когда меня вынули из машины, а папу били о капот.

Сейчас я даже не знаю, о чём кричат. Но именно поэтому мне хочется сбежать отсюда куда угодно. Потолок над головой тоже мерцает и переливается. До рези в глазах. Но у меня всё равно получается нашарить чёртов ключ на полу. Поднести к замку.

Вот же щёлочка, вот сюда вставляю…

Дверь распахивается, чуть не смазав меня по лицу. Снаружи, на гулкой прохладной лестнице, стоит отец Ларий. Улыбается, сложив руки на круглом животе.

Конец ознакомительного фрагмента.