В верованиях носителей уюкской культуры значительное, если не господствующее, место занимало почитание явлений природы и окружающего мира. Обилие спиралей, вихревых розеток, кругов с точкой посредине и других изображений с отчетливой солярной символикой в декоративном оформлении различных предметов и керамики указывает на какую-то форму культа солнца. Возможно, отражение его следует видеть и в конструкции так называемых херексуров с радиальными «лучами» вокруг наземного погребального сооружения. Однако датировка их и тем более интерпретация как храмов солнца (Грач А.Д., 1980, с. 62) нуждаются в серьезном подтверждении новыми фактами. В погребениях обнаружены свидетельства культового значения огня: как почитаемый очаг, занимающий центральное место, и как способ очищения могилы перед сооружением камеры или совершением захоронения.

Среди мотивов росписи на керамике очень часты вертикальные зигзагообразные фигуры, расположенные параллельными рядами. Постоянные сочетания со спиралями позволяют видеть и в них символы — вероятно, воды. Многочисленность изображений животных — преимущественно диких — отчетливо говорит о большой роли их в мировоззрении носителей уюкской культуры. Здесь, несомненно, отражен целый комплекс представлений, среди которых значительное место занимали магические и близкие к ним, уходящие корнями в более раннее время. В этом плане объяснимы фигуры горных козлов, кабанов и фантастических животных на зеркалах, изображения кошачьих хищников, сцен терзания и борьбы зверей на поясных пластинах и бляшки в виде голов хищных животных и птиц (табл. 77; 78). Можно думать, что изображение, воплощение определенных, высоко ценимых качеств зверей воспринималось как способ их приобретения, как путь усиления действенности разных предметов, служивших оберегами и т. д. Охранительные функции выполняли и многочисленные подвески из клыков, зубов и костей животных.

В сложных композициях отражены, по-видимому, также космогонические, мифологические, а, возможно, и эпические сюжеты.

Хронологической границей между скифским и гунно-сарматским периодами в истории Тувы считается рубеж III и II вв. до н. э., когда она была включена в состав быстро усиливавшегося государства сюнну. Подчинение Тувы относится к раннему этапу военной деятельности шаньюя Маодуня. Однако сам этот факт по известиям письменных источников устанавливается лишь косвенно: в числе покоренных северных «владений» упоминаются динлины, обычно отождествляемые с носителями татарской культуры [34] . Подчинение их логически предполагает установление власти сюнну и южнее Саян.

Археологические данные подтверждают это, но вместе с тем говорят о том, что указанные события не повлекли за собой непосредственно смены культуры.

Новая культура была результатом сложного и относительно длительного процесса, протекавшего в менявшейся политической ситуации и в условиях появления здесь новых групп населения. Известные сейчас памятники рассматриваемого периода (карта 10) по культурной принадлежности могут быть разделены на три группы:

1. Характеризующиеся специфическими чертами уюкской культуры и соответственно относящиеся к несомненно сохранившемуся здесь коренному населению. С течением времени они подверглись модификации, в частности, под воздействием новых групп населения.

2. Связанные с пришлым инокультурным населением, первоначально обитавшим на более южных территориях. Передвижения его отдельных групп, вероятно, происходили неоднократно и в разных масштабах.

3. Принадлежащие к уже сложившейся новой местной шурмакской культуре, которая в определенное время выступает как характерная для всей территории Тувы. Эти памятники весьма многочисленны и имеют локальные различия.

Хронологически большинство памятников первых двух групп предшествует составляющим третью и обоснованно может быть отнесено к раннему этапу гунно-сарматского периода, который в культурно-историческом аспекте был переходным. Временная последовательность устанавливается по стратиграфическим данным, на основании относительных датировок отдельных могильников, путем привлечения аналогий в материалах соседних территорий и отчасти анализа совстречаемости предметов специфических типов. Однако определить абсолютные хронологические рамки раннего этапа и в особенности точное время завершения формирования шурмакской культуры значительно труднее. Мы не располагаем твердыми основами, которыми могли бы служить надписи, монеты и привозные изделия, так как время их изготовления известно по независимым данным. Имеется лишь возможность использовать немногочисленные обломки китайских зеркал, позволяющих установить terminus post quem для некоторых погребений и вещевых комплексов в памятниках второй и третьей групп.

Количество погребальных сооружений, типичных для уюкской культуры (деревянный сруб, каменный ящик, каменный склеп; табл. 73, 9-11), но достоверно относящихся к раннему этапу гунно-сарматского периода, сравнительно невелико. Датировка их определяется лишь по находкам среди инвентаря отдельных инокультурных предметов (наконечники стрел с расщепленным насадом (табл. 75, 44–50), сосуды, типичные для культуры сюнну), известных по памятникам, связываемым с сюнну. Однако действительное число их, по всей вероятности, больше, так как их трудно выявить в связи с невозможностью точных датировок.

Местному населению принадлежит также определенная часть впускных погребений в уже ограбленные погребальные сооружения скифского времени. Они распадаются на две группы. Одну и них составляют каменные ящики из больших плит, в которых скелеты лежат на боку с согнутыми руками и ногами; под черепом иногда имеется плита (Бай-Даг, курган 68; Хову-Аксы, могила 2; Улуг-Оймак I, курган 1; Аймырлыг, Карадаг II и др.) (Полторацкая В.Н., 1966, с. 80; Кызласов Л.Р., 1979, с. 60; Грач А.Д., 1980, с. 126). По внешнему виду они ничем не отличаются от уюкских погребений. Сопровождающий инвентарь в них встречается очень редко и состоит преимущественно из предметов, неизвестных в уюкской культуре, но представленных в памятниках сюнну. Наиболее яркий комплекс найден во впускном погребении могильника Урбюн III (курган 1): два глиняных горшка, костяные накладки на лук, костяные наконечники стрел с расщепленным насадом, железные пряжки и бронзовая ажурная бляха с изображением сцены борьбы тигра с ушастым драконом (табл. 78, 12) (Савинов Д.Г., 1969, с. 106).

Во вторую группу входят прямоугольные и овальные ямы, в которых скелеты также лежат в характерной для уюкской культуры позе и нередко с плитами под черепами (Бай-Даг II, курган 67; Туран III, курган 96; Успенское, курган 23; Хемчик-Бом I, курган 2; Чинге II, курган 22; Аймырлыг, курганы Д2, I-2, II-22, IV-4 и др.) (Полторацкая В.Н., 1966, с. 80, 86; Грач А.Д., 1980, с. 130). Иногда скелет бывает обложен камнями или вдоль нескольких стенок установлены плиты. Сопровождающий инвентарь встречается редко и состоит главным образом из керамики, железных ножей и пряжек. Известно также впускное погребение, в котором скелет лежал на боку с согнутыми руками и ногами в деревянном гробе-ящике (Аймырлыг, курган XXIV-2).