Древнерусские летописи называют отдельные племена балтов — литву, жмудь, летголу, зимиголу, корсь, пруссов, ятвягов и голядь.

Формирование этноязыковой общности балтов лингвисты относят ко II тысячелетию до н. э. (Моора Х.А., 1958, с. 9–33; Седов В.В., 1980, с. 14–21; Maziulis V., 1970; Zinkevicius Z., 1984).

Судя по материалам современной и исторической диалектологии, уже в конце этого тысячелетия балты дифференцировались на три крупные диалектно-племенные группировки — западную, срединную и днепровскую. К началу средневековья в результате эволюции и членения первой группировки образовались пруссы, ятвяги, галинды, курши, скалвы. К срединной (или летто-литовской) группировке принадлежат средневековые племенные образования — литва, жемайты, аукштайты, латгалы, земгалы и селы (см. схему).

Днепровские балты заселяли области Верхнего Поднепровья со смежными территориями Западно-Двинского и Окского бассейнов (Седов В.В., 1985, с. 20–29). Племенные названия их в основном неизвестны, исключение составляет голядь, упоминаемая русской летописью, а еще раньше Иорданом.

Раннесредневековая история днепровских балтов переплетается с восточнославянской. Племена днепровских балтов в самом начале средневековья представлены археологическими культурами — тушемлинско-банцеровской, колочинской и мощинской. Начиная с VI в. н. э. на их территории фиксируются славянские культурные элементы, свидетельствующие о начале инфильтрации славян. За инфильтрацией последовало расселение славян, значительные массы славянского населения постепенно осваивают земли днепровских балтов. В VIII–IX вв. начинается славянизация местного населения. В результате происходят существенные сдвиги в развитии культуры Верхнего Поднепровья и соседних областей Западно-Двинского и Окского бассейнов. Ассимиляционный процесс продолжался до XII–XIII вв. При этом какое-то время среди основной массы славянского населения сохранялись небольшие островки балтов. Балтский субстрат этого региона оказал воздействие на формирование одной из восточнославянских народностей — белорусов (Седов В.В., 1970б, с. 162–190). Следами проживания днепровских балтов является сравнительно мощный слой гидронимики, выявляемой исследователями на всей территории их проживания (Vasmer М., 1932, s. 637–666; Топоров В.Н., Трубачев О.Н., 1962).

Поскольку начало средневековья в ареале днепровских балтов характеризуется тесным славяно-балтским взаимодействием и славянизацией их, древности Верхнего Поднепровья и смежных областей Западно-Двинского и Окского бассейнов рассмотрены были в томе «Археологии СССР», посвященном восточным славянам (Седов В.В., 1982, с. 29–45).

Каждый из разделов, посвященных отдельным племенным образованиям средневековых балтов, содержит историографический очерк. Здесь необходимо назвать только исследования, охватывающие средневековый балтский мир в целом. Одно из первых обобщений археологического материала юго-восточной Прибалтики принадлежит Ф. Крузе (Kruse F., 1842). Ко второй половине XIX в. принадлежат работы К. Гревингка (Grewingk С., 1865; 1884).

Древности балтов за пределами Прибалтики в то время еще не были выявлены. Введенные в научный оборот памятники днепровских балтов и значительное пополнение средневековых археологических коллекций с территории юго-восточной Прибалтики потребовали прежде всего их научной систематизации по отдельным регионам. Середина и вторая половина XX в. и характеризуются ценными исследованиями по средневековым древностям отдельных более или менее крупных регионов ареала балтского расселения. Среди них наиболее значительными являются «Очерки по археологии Литвы» (Kulikauskas P., Kuliskauskin'e R., Tautavicius A., 1961), «Археология Латвии» (Latvijas arheologija, 1974) и «Археологический атлас Литвы» (Atlasas, 1975; 1977; 1978).

Интересным обзором археологии балтов в целом, начиная с глубокой древности, является научно-популярная книга М. Гимбутас (Gimbutas M., 1963). Недавно переработанный и дополненный вариант ее был издан на литовском языке (Gimbutien'e M. 1985). Несомненный интерес представляет исследование Р.Я. Денисовой по антропологии балтов (Денисова Р.Я., 1975). Таким образом, настоящая книга является первой попыткой монографического анализа всех средневековых древностей балтских племен.

К прибалтийско-финской этноязыковой группе ныне принадлежат эстонцы, финны (суоми), карелы, ливы, водь, ижорцы и вепсы. Их языки довольно близки между собой и составляют отдельную группу финно-угорской языковой семьи, восходя к существовавшему в древности прибалтийско-финскому языку-основе (Аристе П.А., 1956, с. 5–27).

По древнерусским летописям и материалам археологии выделяются следующие раннесредневековые прибалтийско-финские племенные образования: эсты (в летописях — чудь), заселившие области современной Эстонии; емь (хяме) и сумь (суоми), жившие в южной части Финляндии и составившие основу современной финской народности; корела — в северо-западном Приладожье и на Карельском перешейке; ливы, которым принадлежала Видземе — северо-западная часть современной Латвии, низовья р. Даугавы и северная часть Курземе; водь, обитавшая в северо-западных районах новгородской земли южнее Финского залива и восточнее Чудского озера; ижора — на р. Неве и южнее ее; весь — в юго-восточном Приладожье и Белоозерском крае и чудь заволочская, занимавшая северо-восточные земли Новгородского государства.

Прибалтийско-финские племена в древности заселяли также коренные области Новгородской и Псковской земель. Расселившиеся здесь в середине I тысячелетия н. э. славяне смешались с ними, постепенно местные племена оказались славянизированными. Древнейшие погребальные памятники словен ильменских и кривичей псковских содержат отчетливые элементы, восходящие к прибалтийско-финскому субстрату (Седов В.В., 1970а; 1974; 1982, с. 46–66). По-видимому, остатками древнего прибалтийско-финского населения Новгородско-Псковской земли является небольшая этнографическая группа сету, заселяющая регион, примыкающий к Псковскому озеру с юго-запада. В языковом отношении сету ныне принадлежат к вырускому диалекту южноэстонского наречия, а в этнографическом — самобытны (Рихтер Е., 1959, с. 396–408).