Глубокий идейный смысл имело и упоминание имени митрополита Киприана. Единение и полное согласие великого князя и митрополита для того времени представлялось очень важным в политическом отношении - митрополит был главой церкви всех русских княжеств, - свидетельствовало о мудрости и государственной мощи великого князя. А автор «Сказания» стремился нарисовать идеальный образ великого князя московского и как воина и как государственного деятеля.

«Сказание о Мамаевом побоище» привлекало внимание читателей подробным рассказом обо всех событиях 1380 года: здесь повествовалось о тайных переговорах с Мамаем рязанского и литовского князей, о сборах войск, их походе на Куликово поле, о самом сражении и о дальнейшей судьбе Мамая, Олега Рязанского и Ольгерда Литовского, о возвращении воинов с поля брани. Оно должно было вызывать интерес и сюжетностью повествования. И перипетии Куликовской эпопеи, и судьба многочисленных участников ее заставляли читателя с напряжением следить за развитием сюжета. И в поздних редакциях «Сказания» первоначальные эпизоды усложняются, добавляются новые увлекательные подробности. Так, например, в Основной редакции только говорится о том, что московский князь послал с дарами к Мамаю посла Захария Тютчева. В Распространенной же редакции, возникшей позже Основной и дополненной целым рядом новых подробностей и новыми эпизодами, вставлен большой, сказочный по своему характеру рассказ об этом посольстве к Мамаю. Посол московского князя обманывает Мамая и приводит к великому князю московскому Мамаевых вельмож. В этой же редакции вставлен большой рассказ о помощи Дмитрию Донскому новгородцев, в основе которого, как полагают некоторые исследователи, лежит эпическая историческая песня об участии новгородцев в битве с Мамаем. Многими подробностями в различных редакциях и вариантах обрастает рассказ о поединке Пересвета с татарским богатырем. Самые разнообразные дополнения, изменения, сокращения присущи не только для разных редакций и вариантов памятника, но часто встречаются только в единичных списках «Сказания».

Различные произведения Куликовского цикла (так принято называть памятники, посвященные Куликовской битве) за время своей длительной литературной жизни влияли друг на друга. Уже в первоначальном, авторском тексте «Сказания о Мамаевом побоище» имелись вставки из «Задонщины». В поздних вариантах и редакциях «Сказания» появляются новые заимствования из этого памятника Куликовского цикла. Имело место и обратное явление - в некоторых списках «Задонщины» могут быть отмечены вставки из «Сказания». То же самое можно сказать и о входящих в Куликовский цикл летописных повестях о Мамаевом побоище.

Разнообразие редакций «Сказания», обилие вариантов внутри редакций свидетельствует о том, что древнерусские книжники переписывали его не безучастно, а стремились пополнить это повествование о Куликовской битве известными им подробностями, раскрасить новыми деталями особенно взволновавшие их эпизоды.

В 1980 году исполняется 600-летие Куликовской битвы. Но в 80-е годы нынешнего века можно отмечать еще более славный юбилей - 1000-летие русской литературы. Первые семь веков этого тысячелетия принадлежат литературе древнерусской. Почетное место среди произведений, созданных за этот длительный период, занимают памятники, созданные в годы монголо-татарского ига на Руси. Они призывали к борьбе за независимость, воспевали храбрость и самоотверженность русских людей, сопротивлявшихся гнету иноземных захватчиков, воспитывали чувство патриотизма. Несмотря на все бедствия, которые претерпела русская книжность в этот тяжелый период русской истории, до нас дошло от этого времени немало и летописных повестей и сочинений других жанров. Но печатаемые в этой книге «Слово о погибели Русской земли», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище» примечательны не только тем, что именно в них отразилось начало монголо-татарского завоевания и первая большая победа Руси над иноземными завоевателями. Это наиболее интересные и совершенные в литературном отношении памятники древнерусской литературы.

Л. А. Дмитриев

СВЕТЛО светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селениями славными, садами монастырскими, храмами божьими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, земля Русская, о правоверная вера христианская!

Отселе до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от карелов до Устюга, где обитают поганые тоймичи, и за Дышащее море; от моря до болгар, от болгар до буртасов, от буртасов до черемисов, от черемисов до мордвы - то все с помощью божьею покорено было христианским народом, поганые эти страны повиновались великому князю Всеволоду, отцу его Юрию, князю киевскому, деду его Владимиру Мономаху, которым половцы пугали своих малых деток. А литовцы из болот своих на свет не показывались, а угры укрепляли каменные стены своих городов железными воротами, чтобы их великий Владимир не покорил, а немцы радовались, что они далеко - за Синим морем. Буртасы, черемисы, вяда и мордва бортничали на великого князя Владимира. А император царьградский Мануил от страха великие дары посылал к нему, чтобы великий князь Владимир Царьград у него не взял.

И в те дни - от великого Ярослава и до Владимира и до нынешнего Ярослава и до брата его Юрия, князя владимирского, - обрушилась беда на христиан…

В ГОД 6745(1237). Через двенадцать лет после того, как была принесена из Корсуни чудотворная икона Николы, пришел на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал станом на реке на Воронеже, близ Рязанской земли. И прислал Батый в Рязань, к великому князю Юрию Ингваревичу Рязанскому, послов бессовестных, требуя десятую часть от всего: от князей, от всех людей, - и так во всем.

Услыхал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский о приходе безбожного царя Батыя и тотчас послал гонца в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у Георгия Всеволодовича помощи на безбожного царя Батыя или чтобы он сам пошел на него. Но князь великий Георгий Всеволодович Владимирский сам не пошел да и помощи не послал, так как сам по себе хотел сразиться с Батыем.

Великий князь Юрий Ингваревич Рязанский, услыхав, что нет ему помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, поскорее послал за братьями своими: и за князем Давыдом Ингвареви-чем Муромским, и за князем Глебом Ингваревичем Коломенским, и за князем Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским, и за другими князьями послал. И решили они, что нечестивого нужно умилостивить дарами. И отправил Юрий Ингваревич сына своего, князя Федора Юрьевича Рязанского, к безбожному царю Батыю с дарами и молением великим, чтобы Батый не воевал Рязанскую землю.

Князь Федор Юрьевич пришел на реку на Воронеж к царю Батыю и принес ему дары, и молил царя, чтобы тот не воевал Рязанской земли. Безбожный царь Батый, льстивый и немилосердный, принял дары и лживо обещал, что Рязанскую землю воевать не будет. А сам ярился-хвалился всю Русскую землю повоевать.

И начал Батый просить у рязанских князей, чтобы они прислали ему в наложниц своих дочерей или сестер. Тогда один из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю на князя Федора Юрьевича Рязанского. Он сказал ему, что у князя княгиня из царского рода и прекрасна собой.