– Да?

Вздрагиваю от Сашкиного голоса в трубке, который почти неразличим в царящем вокруг него шуме.

– Лиза? Алё, – становится тише, он куда-то уходит от толпы. Раздается хлопок, как от закрывающейся двери.

– Да, привет, – я прикрываю глаза ладонью, сгорая от нервного смущения, – Слушай, извини, не хотела отвлекать, но…

Набираю побольше воздуха, прежде чем признаться.

– Но я опять забыла ключи.

– Кхм…Ну я принесу завтра в универ, не переживай, – говорит отстранено.

На заднем фоне слышен шум дороги. Сашка похоже вышел на улицу. Воображение рисует его высокую статную фигуру на ступеньках клуба. Как он ежится на морозном воздухе, поводя плечами, обтянутыми простой футболкой, как рассеянно следит за проезжающими машинами, пока слушает мой голос…

– Нет, я около подъезда, Саш, мне не зайти. Может, скажешь адрес клуба? Я подъеду и заберу твои? Обещаю, я сразу домой, честно.

В трубке в ответ тишина.

– Саш? – подаю голос через пару секунд ожидания.

– У подъезда? Нашего? – наконец оживает он. И тут же с нажимом, – Что ты там делаешь вообще? Ты же… Что-то случилось? Лиз, ты в порядке?

– Да, просто ключи забыла. Опять, – каюсь.

– Ну ты, Лиза…– хмыкает, – Ладно, понял. Посиди, я буду минут через двадцать.

– Да не надо! Я не хотела тебя отвле…

Но он уже повесил трубку.

В ожидании Сашки я сбегала в ближайший ларек за кофе. И сейчас сижу на той же спинке лавочки и грею руки о картонный стакан, скользя рассеянным взглядом по двору, тонущему в ночном полумраке, разбавленном электрическим освещением.

Снег опять пошел. Крупными ленивыми хлопьями, редко и медленно падающими с небес. Вдалеке непрекращающийся гул машин, несущихся по и не думающей спать Москве, а в нашем маленьком заставленном дворике – сказочная тишина. Редкие прохожие шлепают по слякотному тротуару, снежинки серебрятся в желтом свете фонарей. Черное-черное небо мигает тусклыми звездами, слабый мороз щекочет лицо и пробирается под одежду, покусывая кожу.

И в душе моей звенит тихое, пугливое волшебство.

Я верю в чудо сейчас. По-настоящему, безмолвно и боясь об этом сильно задумываться. Это как бриз, как предчувствие, как прибой…

Неуловимое ощущение колышется паутинкой рядом, но вот-вот захлестнет новым, неизведанным, чем-то сильным. Чем-то, что изменит жизнь навсегда. Оно пока замерло на пороге, и я тоже замерла. Момент безмолвия, передышки. Я почему-то вспоминаю тот сон с волной. Как громадная толща воды нависала надо мной, грозясь через секунду снести, и как она была прекрасна.

Сашкин силуэт вырисовывается в конце двора только минут через сорок. Я уже основательно продрогла к этому моменту, и наполовину отпитый кофе в моих подрагивающих пальцах совсем остыл. Лютик приближается ко мне быстрым, широким шагом, его пуховик распахнут, руки спрятаны в карманах, на голове нет шапки и вокруг всей его фигуры клубится легкий пар, от одного взгляда на который становится теплее.

Улыбаюсь неровно, смотря Сашке прямо в глаза, когда он останавливается напротив в паре метров от меня.

– Какой ты жаркий, – поддеваю его, цепляя взглядом виднеющуюся в расстегнутом пуховике синюю футболку.

– В такси баня была, извини, что так долго. Пробки, – хмурится, разглядывая меня, а потом вдруг строго, – Где перчатки, Лиз?

– Не одела, на машине же уехала, – вздыхаю покаянно, выкидывая стаканчик кофе в мусорку и пряча покрасневшие ладони в карманах.

Сашка хмыкает и ехидно косится на чемоданчик, стоящий у моих ног.

– Зато столько всего взяла на пару часов…

– Думала, что дольше, – тихо признаюсь. И мы опять встречаемся глазами.

Сашка перестает улыбаться. Сердце пропускает удар. Он так смотрит…Пытливо, въедливо, открыто. И я наверно тоже так смотрю. Не закрываюсь и с маниакальным жаром разглядываю его лицо, фотографируя каждую черточку. Он кажется мне таким красивым…В этом свете фонарей, в кружащихся снежинках, в легком облаке пара. Это как кадр любимого фильма, который ты вырезаешь, чтобы сохранить на рабочем столе. Это как…

– Пошли, – Сашка отводит взгляд и подхватывает чемодан. Подает мне руку, помогая слезть со скамейки. И так и не отпускает мои замершие пальцы.

– Совсем продрогла. Лиз, ты бы хоть в кафе ушла – меня там подождала, – только бурчит, хмурясь, и крепко сжимает мою кисть в своей, грея.

У него такая горячая ладонь, что мне больно. Жар колет оледеневшую кожу тысячей иголочек, но я лишь улыбаюсь в ответ, спеша за Сашкой к подъезду.

– Да нормально мне было, это только руки, – оправдываюсь.