У него не было сомнений по поводу рассказа о воскресной истории и его будущих замыслов, придуманных вчера на скорую руку в баре – говорить об этом не стоило. Всё это вышло так нелепо и неприятно, а затем вылилось во что-то возбуждающее и неопределённое. Но лгать обо всём он не хотел. Его одолевало чувство неудобства перед своими родными. В такой ситуации правду необходимо объяснять, а также рассказывать о мотивации своих действий тем, кто этого не поймёт. Поэтому он решил пропустить данные этапы и благополучно недоговорить о своих замыслах.

– Что же ты раньше не сказал, что работу ищешь! – воскликнула бабушка. – Я же совсем недавно только ходила в церковь к батюшке, свечки на здоровье ставила. Я ведь и тебе могла поставить, чтобы Боженька работу помог найти, коль сказал бы раньше.

– Ничего, бабуль, с поиском работы в наше время и Бог не справится, сам побежит свечки ставить.

– Вот что ты опять такое говоришь! – недовольно заговорила она и перекрестилась наспех.

– Ничего, говорю, что мне лишь удача поможет.

– Так я ведь и на удачу могла свечки поставить!

– Поставь, поставь, бабуль, в следующий раз. Лишним не будет.

– Ну вот и хорошо! Тебе бы самому, конечно, сходить, но я с батюшкой в хороших отношениях, я его попрошу, и он о тебе помолится, – она сразу повеселела, перекрестилась и прикоснулась к своей кружке крепкого чая, будто произнося тост:

– Да прибудет с нами Бог!

– Да не убудет от него здесь! – добавил Макс.

Бабушка будто и не заметила его слов, возбуждённая внезапными божественными думами. Мать искоса на него посмотрела.

– Церковь многим помогала, да некоторые не хотят в неё идти, – продолжала тянуть тему бабушка, а после и вовсе принялась рассказывать о чужой судьбе:

– Вот, например, одна моя знакомая не хотела сначала, а потом сходила, и легче стало. Татьяна – бедная женщина. Замуж она вышла по любви, а после детей с мужем захотели. Всё не получалось у них никак, но в один момент чудо случилось, и родился мальчик. Однако с диагнозом – сахарный диабет. Вроде и не страшно, живут же люди с этим в наше время. Но никто не понимал, откуда болезнь взялась, оба ведь здоровые, да и в роду у них такого не было. Смирились и второго ребёнка родили. Следующий мальчик тоже не совсем здоровый получился, астма, говорят. Тут уже отец загоревал. Не богатые ведь они, а на лекарства много денег уходит. Пить он начал. Так много пил, что однажды возвращался пьяным в морозы, да чуть-чуть до дома не дошёл. Свалился в снег и замёрз насмерть. Татьяна поплакала, но не опустила руки. Сходила в церковь, чтобы вспомнить, что ради детей надо ещё жить. Ничего не поделаешь, стала одна двоих больных мальчиков растить. В две смены работает и иногда в церковь к батюшке забегает. Такая бедная, что даже сильная женщина!

– Татьяна – боевая натура, она справится, – прокомментировала мать. – Я вон тоже Макса одна воспитывала, через многие трудности мы прошли. И хорошо, что прошли!

– Верно, трудности нам Бог посылает, чтобы мы сильнее становились, – одобрила бабушка.

– Будто в неудобствах есть сила! – воскликнул Гордеев.

– Конечно! – отозвалась на реплику сына Людмила Васильевна. – Ничего, что неудобства были, можно и с ними вырасти нормальным здоровым человеком.

– Здоровый человек! – не выдержал Гордеев. – Нет сейчас здорового человека, ни психически, ни физиологически. Что это вообще значит? Покажите мне такого человека с идеальной осанкой, хорошим зрением, режимом сна, крепкими нервами, без психологической травмы детства, вредных привычек, своих заскоков и нереализованных мечтаний. Покажите мне его, да и вскройте следом. Внутри него непременно окажутся болтики и винтики ну или же флаг другого, нероссийского государства.

Гордеев даже отодвинул кружку с чаем, чтобы хватило место его широкому недовольству и обширному высказыванию. У Людмилы Васильевны монолог также вызвал бурю эмоций и вулкан негодования. Она начала всплесками отрывистой речи перебивать мысль Макса.

– Мы через многие трудности прошли и столько же неудобств выдержали, а полностью нормальными выросли. Продолжаем, и будем продолжать так, что всё перенесём и вытерпим!

Бабушка принялась усердно кивать, пребывая в собственных раздумьях, поглядывая то на внука, то на дочь, которая принялась перечислять весь багаж перенесённых ею сложностей.

– Что такого ещё было? Зарплату маленькую выдали, так мы научились экономить! Я собственными руками вещи тебе, маленькому ребёнку, шила из ткани, что мне сестра присылала. Еда у нас всегда была. Ещё какая! Свежие, натуральные, домашние овощи имели, какие нам моя тётка присылала из собственного огорода. И сейчас нормально живём.

– Только горячую воду порой отключают, – добавила бабушка. – Дом уже старый, всё время какие-то работы у них ведутся.

– Да, но мы кипятить её умеем, быстро приспосабливаемся, – звонко проговорила Людмила Васильевна и добавила с некой гордостью. – Это хорошо, что с неудобствами живём, ведь так не каждый выдержит. А мы, сильные, выдержим непременно!

На том она, совершенно успокоившись, завершила свою речь.

– Неудобств, конечно, много, – подтвердила бабушка. – Вот, например, у вас на квартире должно быть плохо от шума было, когда на площади собралась толпа в воскресенье?

При возобновлении этой забытой темы мать внимательно посмотрела на лицо сына с некой тревогой, ожидая его реакцию.

– Очень шумно было, – с невозмутимостью отвечал Макс. – Звукоизоляция ведь у нас не к чёрту! Всякий раз, когда слышу, как Иван Петрович, мой сосед, чихает, то здоровья ему желаю, а он мне на это «Помереть бы уже» отвечает.