– Предоставь мне пси-канал. – Проговорил Ген. – Я хочу поговорить с Костроминым.

– Это невозможно. – Вайсберг покрутил головой.

– У тебя нет связи? – Ген вскинул брови.

– Для связи с вами, господин посол, я использую защищенный односторонний пси-канал. Он не может быть перекрыт, перехвачен, блокирован, но он и работает только в одну сторону.

– Ты можешь использовать все преимущества “Галактических патрулей” и…

– “Галактические патрули” имеют лишь одно преимущество – скорость. – Перебил Гена Вайсберг. – Молниеносным броском я смогу оказаться в любой точке системы Кронны и использовать время, до подхода вестинианских корбоутов, для решения определенной задачи. Если я ввяжусь в драку, я буду мгновенно уничтожен. Вооружение крейсеров крайне неудовлетворительное.

У Гена неожиданно мелькнула дерзкая мысль.

– Сколько человек, дополнительно, ты можешь взять на борт эскадры? – Поинтересовался он.

– Зачем?

– Возникла непредвиденная ситуация, нужно вывести представительство с планеты.

– Человек сто взять можно. – Задумчиво произнес Вайсберг. – Может даже и сто двадцать. Более точно я могу сообщить после консультаций с капитанами “Галактических патрулей”.

– Не нужно. – Ген поморщился. – Их более полутора тысяч.

Вайсберг молча пожал плечами.

– Плохо. – Ген провел рукой по лицу.

– Ваши предложения? – Вайсберг вопросительно кивнул головой.

– Я должен подумать.

– Что передать Земле?

Ген молча покрутил головой.

– Когда мне вас найти? – Поинтересовался Вайсберг.

Ген взглянул на хронометр.

– Через час.

– Хорошо. – Изображение Вайсберга исчезло.

Вот оно что. Ген начал усиленно тереть лоб. Оказывается К”Расс осмелел. Всерьез задумал поставить нас на колени. Восемьсот корбоутов вокруг Земли – это серьезный аргумент. Ну что ж, посмотрим.

Что я могу противопоставить ему в этой ситуации? Представительство арестовано, малышей нет, хотя можно предположить где они. Он, наверняка, скоро начнет ими шантажировать, потому и не делает сейчас никаких попыток посадить меня.

Ген опустил голову, его взгляд уперся в красно-черный обрубок ступни, она надсадно заныла. Ген болезненно сморщился, стиснул зубы.

Я уже достаточно прожил, он шумно вздохнул, можно и уйти, а они. Его губы несколько раз дернулись. Что они сделали в своей коротенькой жизни, чем они провинились перед вестами? Тем что родились, он покачал головой, но это ведь не их вина. Это как нужно опуститься, чтобы использовать крохотных детей в своих замыслах? Это нужно опуститься до уровня животного, тут же нашел он ответ.

Нет К”Расс, Ген покрутил головой, ничего у тебя не выйдет. Не сыграешь ты на моих чувствах. Нет их у меня для тебя, К”Расс. Ген поднял голову и взялся за дуги управления.

Очередной шар ворвался в зал и ударившись о стену, растворился в ней. Бор приподнял фраунгоффер и… Его сердце сжалось, его взгляд замер на индикаторе заряда батареи – он был красный.

Может вновь контакт? Бор сильнее вжал батарею в рукоятку, цвет индикатора не изменился.

– Проклятье! – Процедил он, невольно вжимаясь в стену, его руки опустились. – Вот и все.

Он медленно сполз, скользя спиной по стене, на пол и, положив оружие себе на колени, индикатором вверх, уставился на него.

Вот и подошла к концу твоя жизнь, адмирал Ов Бор. Он глубоко вздохнул. Как ты ее прожил, был ли счастлив? Можно ли ее было прожить по другому? Бор механически пожал плечами, уж наверное было можно. Не напросился бы на “Хроно”, остался бы на Земле и жил бы счастливо, работая в одном из престижных институтов. Тишина, покой. Так нет же захотелось поближе к звездам, потрогать их своими руками. Вот и потрогал. Доволен? Он оттопырил губы и покачал головой.

А может зря я так, Бор дернул плечами. Не такой уж и серой она у тебя, адмирал, оказалась жизнь. Были светлые пятна и немало: встреча с любимой девушкой, первая встреча с инопланетным разумом, командующий флотом двух цивилизаций и даже звездная война была в твой жизни, землянин Ов Бор. А сын? Разве не был я счастлив, когда находился рядом с сыном те дни, когда шел сюда. Был, еще как был. Радовался каждому его слову, обращенному ко мне, каждому взгляду, каждому вздоху. Сын! Где ты сейчас? Что ж это за судьба моя такая – найти и тут же потерять?

Бор вновь взглянул на индикатор батареи, тот был неизменного красного цвета. В сердцах отшвырнув фраунгоффер, он перевел взгляд на хронометр – его цифры на индикаторе по-прежнему безостановочно мельтешили.

Сколько же мы уже здесь? Плечи Бора непроизвольно дернулись. Дня три наверное. Хотя, какие тут дни, он обвел взглядом зал, все в одном цвете. Он еще раз обвел взглядом зал и громко хмыкнул. А ведь стало сумеречнее. За этой беготней от шаров я этого и не заметил. Так скоро совсем стемнеет. И что дальше?