— Значит, ты жалкий трус, — выплюнул я. — Это забавно, потому что я думал, что ты собираешься драться со мной в одиночку. Я думаю, ты боишься Жнеца.

Он остановился на полушаге, его руки сжались по бокам. Он медленно повернулся, и я почувствовал запах его гнева, пропитавший комнату. Мне нужно было, чтобы он оставался на ринге, по крайней мере, до тех пор, пока Мейсон и его люди не займут свое место.

— Я тебя не боюсь, — прорычал он низко. — Я бы предпочел трахать твою девушку, чем быть здесь, тратить свое время на тебя. Прощай, Жнец.

Шрам открыл дверь, и прежде, чем Рейдж смог выйти, я ударил головой парня позади себя, сломав ему нос, и ударил другого по голове сбоку. Все, что я мог видеть, было красным, когда я бросился к Рейджу. Тем не менее, это было недостаточно быстро, прежде чем дверь клетки захлопнулась перед моим лицом. Рейдж на другой стороне, уходил.

Шрам ухмыльнулся.

— Было хорошо, когда ты был Жнецом, но твое время вышло.

Я услышал, как цепи взметнулись в воздух всего за несколько секунд до того, как боль взорвалась в моей голове. Кровь текла по моей шее и спине, но я не мог сосредоточиться на боли. Рейдж вышел из комнаты, и я знал, что это только вопрос времени, когда Габриэлла окажется в его руках.

— Черт, ты видела этот охуенный хит? — Выпалил взволнованно Рыжий. — Держу пари, у него сейчас чертовски болит голова.

Я видела удар, и меня затошнило. Я кричала, чтобы Пакстон обернулся, слезы навернулись на мои глаза, когда он принял удар.

— Хотя я немного расстроен. Рейдж должен был убить его задницу.

— Это был Рейдж, который ушел? — Спросила я, сжимая желудок. Я надеялась, что это был не он.

Ублюдок кивнул.

— Он, вероятно, на пути к тебе. Он был на тебе помешан еще с Вегаса.

Черт возьми. Что я собираюсь делать?

— Как далеко мы оттуда?

Рыжий фыркнул и схватил меня за подбородок, поворачивая его к телевизору.

— Это не твоя забота. А теперь смотри этот чертов бой.

Когда я попыталась вырваться из его хватки, он сжал сильнее, удерживая мое лицо в направлении ноутбука. Отбиваться от двух мужчин с оружием было нелегко, и с каждой минутой я видела, как Пакстон медленно начинает колебаться.

Где, черт возьми, был Мейсон? Парень с заостренными костяшками пальцев ударил Пакса, и тот рассек ему грудь, из которой сочилась кровь. Когда Пакстон споткнулся, боец с цепями отступил и ударил его сбоку по голове. Пакстон упал… и все в моем мире разрушилось. Я изо всех сил пыталась дышать, думать, пока сидела и смотрела на его неподвижную фигуру.

— Вставай, — закричала я, когда слезы навернулись мне на глаза.

Рыжий смеялся, когда оба бойца триумфально кружили по рингу. Я проигнорировала его и сосредоточилась на Пакстоне, моем любимом бойце. Он должен был встать, он просто должен. Я ни за что на свете не могу представить, что нахожусь в этом гребанном мире без него.

— Он не встает. Он закончил, — победно усмехнулся козел. — Это было чертовски просто.

Оба бойца кружили вокруг неподвижного тела Пакстона и приближались все ближе и ближе. Давай, Пакс. Вставай. Мой желудок сжался, и когда я подумала, что больше не могу смотреть, Рыжий закрыл крышку, как раз в тот момент, когда другие бойцы собирались снова начать избивать его.

— Что ты делаешь? — Выплюнула я, слезы затуманили мое зрение. — Я должна увидеть, как он встает. Он должен встать. — Борясь с моими ограничениями, моя кожа горела от борьбы, но мне было все равно. Я должна была выбраться отсюда.

Ред вскочил на ноги, схватил скотч, оторвал кусок и заклеил им мой рот.

— Ты просто не знаешь, когда заткнуться, не так ли? А теперь, черт возьми, помолчи. Кто-то здесь есть. — Тихо, он выскользнул из комнаты и исчез.

Пожалуйста, пусть это будет Мейсон. Я старалась вести себя тихо, чтобы прислушаться, но ничто не могло подготовить меня к тому, что я услышала дальше.

Выстрел был таким громким, что у меня зазвенело в ушах, а затем раздался громкий стук тела, упавшего на пол. Зажмурив глаза, я вздрогнула и расплакалась. Теплая рука осторожно сняла скотч с моего рта и попыталась успокоить меня тихим голосом.

— Габби, все кончено. Я вытащу тебя отсюда.

Голос звучал так знакомо, я думала, что никогда больше его не услышу. Открыв глаза, я ахнула, когда в поле зрения появилось лицо моего спасителя.

— Боже мой… ты жив?

Мне было больно, и мне было очень больно, но я не собирался никому позволить себя унижать и тем более убивать. Когда я лежал на ковре, ожидая подходящего момента для удара, звуки криков и стрельбы наполнили подземную темницу.