Тем не менее, это была хорошая попытка, заметила Пэт, зачарованно глядя вниз и в сторону на огромную выпуклость спереди джинсов. Боже мой, он должен быть там таким же огромным, как и везде, слабо подумала она. И он собирался заиметь отпечаток застежки-молнии на его…

«Хорошо?»

Моргнув, Пэт обернулась и увидела, что ее племянник добрался до кухни. Она смотрела на него с выражением, в котором не было ничего, кроме члена Санто с молнией. «Что?»

Паркер обиженно вздохнул. «Я спросил, когда придет пицца», — раздраженно сказал он. — А теперь я могу выпустить миссис Вигглз?

Пэт уставилась на него, пытаясь собрать остатки рассеянного здравого смысла, а затем нахмурилась. «Во-первых, мы не кричим в квартире. Мы выходим и спрашиваем вежливым тоном, чтобы соседям не мешать, — начала она и тут же услышала какой-то явно более мудрый голос в голове: «Да ладно Петронелла». Ты же не получишь никакого предупреждения в следующий раз, а Паркер увидит, как вы с Санто играете в поцелуи и ощупывание на кухне, и получит травму на всю жизнь.

Не обращая внимания на этот мудрый голос, Пэт продолжила: «Во-вторых, пицца должна быть здесь через…» Она взглянула на часы на плите, быстро подсчитала и сказала: «Пятнадцать минут».

— А-а-а, — простонал Паркер. «Я голоден.»

— И, — твердо продолжила она, — нет, ты не можешь выпустить миссис Вигглз до тех пор, пока не будет доставлена пицца. Я не хочу, чтобы она выскользнула за дверь, когда придет разносчик».

— Ладно, — фыркнул Паркер, возвращаясь в холл. — Тогда позови меня, когда пицца будет здесь.

— Ладно, — фыркнула Пэт, наблюдая, пока он не скрылся из виду, и она не услышала, как закрылась дверь его спальни.

Она уже собиралась повернуться к Санто, как вдруг он оказался перед ней и снова задрал ее рубашку. Расширив глаза, она посмотрела вниз, но он просто натянул чашечку ее лифчика, чтобы прикрыть ее грудь, а затем снова одернул подол. Однако он не выпустил его, заметила она. Неуверенно взглянув вверх, она заметила борьбу, происходящую на его лице.

— Я хочу посмотреть на тебя, — признался Санто.

Пэт моргнула от признания, а затем слегка выпрямилась, откашлялась и просто прошептала: «Хорошо».

Напряжение немного спало с него, и Санто медленно приподнял подол, который все еще держал, обнажая ее живот, а затем ее груди, обтянутые розовым кружевом.

— Красиво, — выдохнул он, протягивая другую руку, чтобы легко провести пальцами по вершинам кружевных чашечек.

Пэт вздрогнула и прикусила губу, когда от его пальцев побежали мурашки, а затем он внезапно схватился за рубашку обеими руками и начал ее дергать. Но Пэт схватила его за руки, чтобы остановить.

«Паркер», — это все, что она сказала, но этого было достаточно.

Санто остановился, но тоже нахмурился, а затем огляделся, пока его взгляд не остановился на двери ее домашнего офиса. — Мы можем пройти в твой кабинет?

Пэт колебалась, несколько разрываясь. Она все еще была мокрой и ее тело болело, и ей хотелось, чтобы он снова поцеловал и прикоснулся к ней, но, захлопнув эту дверь, она соскользнула с прилавка, взяла его за руку и повела в свой кабинет, ее торчащие соски указывали путь.

Санто отпустил ее руку, как только они вошли в кабинет, и включил свет. Затем он закрыл дверь офиса и повернулся, чтобы прислониться к ней, а не приближаться к ней.

Пэт неуверенно посмотрела на него. — Я думала, ты хочешь. ". Она пожала плечами.

— Боюсь, если я прикоснусь к тебе, я начну то, что мы не успеем закончить, — признался он, слегка криво улыбнувшись.

«Ой.» Она неуверенно переступила с ноги на ногу, а затем спросила: «Тогда ты хочешь вернуться на кухню?»

«Нет. Я хочу посмотреть на тебя, — заверил ее Санто, а затем своим низким голосом, понизив еще одну октаву, сказал: — Сними для меня свой топ.

Пэт закусила губу и снова пошевелилась. Одно дело, когда он стягивает с нее одежду в разгар страсти, или даже когда она помогает ему раздеться в разгар страсти. Но совсем другое дело, когда она устраивала ему стриптиз.

«Хотя в лифчике видно не больше, чем в купальнике, — заметил этот голос, казавшийся таким мудрым всего несколько мгновений назад. Так в чем же проблема?

— Верно, — пробормотала вслух Пэт, а затем закатила глаза, когда поняла. Разве разговор с самим собой не был первым признаком безумия?