— Что? — спросил он.

— Ничего. Я никогда не была рядом с ним достаточно долго, чтобы что-то знать.

— Тогда почему ты не хочешь мне помочь?

Мой разум был переполнен тревогами. Неужели отец Леви плохо влиял на него? Он должен был быть таким, не так ли? И всё же я не могла просто сказать: — Эй, есть ли кто-нибудь ещё, с кем ты мог бы жить?

— Леви заботился о своём отце, беспокоился о нём. Он не сказал ничего, что указывало бы на то, что он считал своего отца плохим человеком.

Ещё одна мысль поразила меня — директор Андерсон видел, как я целовалась с Леви. Я больше не была в поле его зрения. Я была впереди и в центре. Он, вероятно, собирался начать следить за мной в школе; он мог бы даже покопаться в моём прошлом. Расскажет ли он людям о том, что обнаружил? Попытается ли помешать Леви встречаться со мной?

Мы дошли до моего первого урока. Звонок мог прозвенеть в любую минуту.

Вместо того чтобы позволить мне войти внутрь, Леви продолжал держать меня за руку. Он ждал ответа.

— Мне жаль, — сказал я. — Это не очень хорошая идея.

Он позволил этому ответу повисеть в воздухе несколько мгновений.

— И это всё? Это единственное объяснение, которое ты мне дашь? Я просил тебя о помощи, а ты отказываешься.

Я изо всех сил пыталась придумать, что сказать в свою защиту, но всё, что мне пришло в голову, было: держись как можно дальше от своего отца.

Леви отпустил мою руку.

— Спасибо за помощь. — Он повернулся и пошел к своему классу.

ГЛАВА 19

Леви

В школе люди продолжали спрашивать обо мне и Адель. Парни не спрашивали подробностей, но Адель была права — девушки спрашивали. Несколько болельщиц выкачивали из меня информацию. Я почти ничего не говорил. Правда переплелась с ложью. Я действительно хотел встречаться с ней, но меня вывело из себя то, что она вдруг стала молчать о моём отце. Неужели она не понимала, насколько это серьёзно? Наши денежные проблемы, телефонный звонок с угрозами и парень, который врезался в машину Оуэна, — всё это может быть связано. И она даже не попыталась помочь мне разобраться в этом.

Конечно, она могла бы сделать всё возможное, чтобы утащить меня с вечеринки, потому что считала, что пить пиво опасно, но она не хотела находиться рядом с моим отцом несколько минут в качестве одолжения?

Что с ней не так?

Когда я зашел на английский, её стол был пуст. Оуэн сдержанно поздоровался со мной, и я кивнул ему. Джейк спросил меня о задании, деловито пытаясь закончить свою домашнюю работу.

Минуту спустя вошла Адель, и я снова отметил перемену в её внешности. Её густые каштановые волосы рассыпались по плечам. Макияж выделял её карие глаза, и она носила одежду, которая подчёркивала её формы.

Я ждал, что она вернется и заговорит со мной, но она сидела на своём месте, вопросительно посматривая на меня. Наконец, она спросила:

— Ты получил моё сообщение?

Я не почувствовал, как вибрировал телефон. Я полез за ним в карман.

В этот момент в комнату вошел мистер Хойер с кипой бумажных тестов. Когда он раздавал стопки для каждого ряда, чтобы передать назад, он заметил Адель и сделал удивлённый взгляд. Многие парни сделали это сегодня.

— Ты, должно быть, хорошо относишься к ней, — сказал мне Кахо ранее. — Внезапно она становится горячей штучкой.

— Это моё особое прикосновение, — сказал я. — Если хочешь, я могу использовать это и на твоих подружках.

Никто не принял моё предложение.

Мистер Хойер был не единственным, кто таращился на неё. Парни в её ряду были практически ошеломлены. Привет, разве они не слышали, что мы с ней встречаемся? Ладно, это была фальшивая легенда, но всё же. Они должны держать свои грязные глазные яблоки в глазницах.

Мистер Хойер перестал пялиться на Адель и дал инструкции по проведению теста.

Я держал телефон под столом, чтобы он не видел, как я читаю её сообщение.

«Я действительно хочу тебе помочь. Я просто боюсь узнать что-то, что причинит тебе больше боли, чем поможет. Не лучше ли оставить некоторые секреты в покое? Но тогда, я думаю, в знании правды тоже есть сила. Если ты всё ещё хочешь, чтобы я шпионила для тебя, я это сделаю».

Всё моё разочарование в Адель испарилось. Она не решалась помочь мне, потому что беспокоилась о моей реакции на то, что она обнаружила. Нет нужды. Никто из нас не знал, узнает ли она что-нибудь; это была просто моя теория — вся эта история с гением.