«Полосатик» удивленно уставился на разговорчивого «коллегу», с любопытством отслеживая его интеллектуальные излияния.

В этот момент вдоль решетки, отделяющей камеры от коридора, под конвоем провели Колдунью из четвертого отделения. Девушка получила свое необычное прозвище благодаря тому, что владела сильным даром гипнотизера. Например, недавно она вылила на голову самому зловредному охраннику ведро воды. А пострадавший мирно отправился сушить волосы. При этом он попросил обидчицу подержать пока пистолет… Сейчас глаза у конвоиров остекленело и бессмысленно смотрели вдаль. Рецидивист взглянул на часы. «Все по графику». Он подошел к решетке и отстучал условный код. Стук, продублированный соседями, словно эхом прокатился по длинному коридору.

Колдунья с «эскортом» скрылась в помещении центрального поста. Через несколько минут все решетки одновременно открылись, и толпа арестантов вполне организованно хлынула к выходу. Трюк с гипнозом сработал. Охрану у ворот тоже удалось быстро нейтрализовать. Поэтому зэки брызнули врассыпную по старинной площади, прилегающей к тюрьме.

Тем временем на дальнем конце широкой каменной поляны появились большие полицейские фургоны. На подмогу тюремщикам оперативно подоспели городские копы. Они спешно организовывали оцепление и, решительно продвигаясь к воротам, отлавливали среди невинных горожан сбежавших зэков.

Жожик грубо схватил за воротник испуганного мужичка средних лет. Таких справедливо называют «гражданским лицом». Интеллигентная наружность прохожего всем своим видом выражала возмущение подобным хамством и неприятие насилия как метода разрешения проблем вообще.

— Что вам угодно, уважаемый?

— Жуй опилки, гнида. — ругнулся «полосатик», и плотно сжатый кулак с силой ударил Гражданское Лицо прямо в зубы.

Ошарашенный интеллигент сразу сник. Рецидивист бесцеремонно затащил свою жертву в пустой вагончик пневмотрамвайчика, где отобрал одежду. Еще один удар в зубы (для профилактики), сопровождаемый идиотскими угрозами, надолго пригвоздил раздетого прохожего к сиденью.

Переодевшись, Жожик выскочил из пассажирского салона и не спеша (чтобы не привлекать внимания) направился к голоновым кустарникам. Большинство зэков, как и полицейских, не рискнули прорываться сквозь эти заросли от тюремных ворот к реке. Потому что голоны кишмя кишели страшными насекомыми — корястыми клопами. Смертельно опасные букашки водились только на указанном кустарнике, и выкурить их оттуда было почти невозможно даже самыми сильными химикатами. Наверное, не случайно муниципалитет оставил густые ряды экзотического растения со стороны заднего фасада окружной тюрьмы (куда праздных прохожих не допускали). Чтобы заключенным мысль о побеге через реку и в голову не приходила. Кстати, несколько прецедентов, окончившихся смертельным исходом, подтвердили тупиковость данного направления. Но Жожику терять было нечего. Сегодняшний побег — один шанс из тысячи. Другой возможности может не представиться до самой смерти. «Полосатик» высоко поднял воротник, натянул рубашку на голову по самые уши и смело шагнул в опасные заросли. Как только рецидивист скрылся в кустарнике, то сразу бросился на землю и пополз по-пластунски. Потому что листва, засиженная корястами, смыкалась где-то на уровне груди, а внизу вероятность подцепить клопа и была значительно ниже. Минут через двадцать Жожик выполз к реке. Он поднялся и одним рывком скинул с себя рубаху. А затем пинком отправил ее в воду. Туда же полетели брюки — корястые клопы в прохладной воде почти сразу погибают. Беглый заключенный нырнул следом. Вроде пронесло. Выдержав несколько контрольных минут, Жожик поймал в тихом потоке брюки. Он торопливо извлек из кармана непромокаемый бумажник и, озираясь, вышел на берег. Со стороны тюрьмы доносились яростные крики возбужденной толпы. Вероятно, сражение между зэками и полицейскими разгоралось с новой силой. «Все-таки зря копы закрыли сегодня туалеты. Не говоря уж о том, что это вообще свинство. Братва от возмущения взвинчена до предела».

«Полосатик» с удовольствием подставил лицо солнцу и счастливо зажмурился. Свобода! Адвокаты — кровопийцы! Деньги выкачивают — будь здоров. А толку — ни на грош. Только хитро подмигивают: мол, если б не мы, было б еще хуже. А куда хуже-то? Жизнь, она ведь — не резиновая, на сто двадцать лет не растянешь. Рецидивист с отвращением вспомнил елейную физиономию последней адвокатши: «Вот язва-то! Так и дал бы в харю! А ее помощничек, толстопуз… да он сам мошенник. Штампы ставить некуда. Нет, покуда существуют адвокаты, порядка в мире не будет. Они же напрямую заинтересованы в преступлениях. Стригут с них купоны похлеще самих исполнителей. А чем рискуют, еноты вонючие?.. Сидят себе в теплых кабинетах и ждут, пока какой-нибудь уголовничек наклюнется. И чем хуже — тем лучше. А у самих от счастья в кишках аж все перемалывается. — Бывший №7-0385 безнадежно махнул рукой. — Да ладно… Чтоб им там провалиться, козлам».

Беглец осторожно осмотрел на песке то место, куда сначала сбросил рубашку, удовлетворенно покачал головой и побрел по берегу, осматривая землю. Через минуту Жожик вернулся с листом лопуха в руках. Уголовник что-то аккуратно поднял, завернул в лист, оборвал лишние концы и опустил узелок в бумажник. Больше здесь делать было нечего.

На том берегу реки, где-то в километре вниз по течению, виднелся шумный городской пляж. Ширина водной преграды — метров 400—500. Вполне по силам здоровому и крепкому мужчине, каковым и был Жожик. Рецидивист, не теряя времени, плюхнулся в воду и поплыл к пляжу.

«Все-таки физкультурой надо заниматься систематически», — недовольно констатировал беглый арестант, добравшись к месту массового отдыха. Сильная. одышка и озябшая, посиневшая «куриная» кожа безошибочно указывали окружающим, что симпатичный молодой мужчина с непромокаемым бумажником в руках только что совершил порядочный заплыв. Жожик быстро двинулся подальше от воды с целью затеряться в толпе отдыхающих. Вскоре «полосатик» согрелся и, осматривая пляж, непринужденно прибился к группе девушек, выстроившихся в какую-то странную очередь. Ожидая, что будет дальше, зэк мирно встал в конец живой змейки. Неожиданно девицы, как по команде, начали грациозно скидывать с себя купальники, оставаясь в чем мать родила. Обалдевшему уголовнику пришлось снова прыгать в воду. Во-первых, потому что острый физиологический интерес, возникший совершенно спонтанно (после нескольких месяцев очередной отсидки), проявился через тонкую ткань плавок, пожалуй, слишком уж неприлично и бестактно. А во-вторых, праздно шатающиеся вокруг фотографы сразу поспешили к компании нудистов. На Галере это было еще в новинку. Раздосадованному Жожику пришлось немедленно покинуть соблазнительный ряд, дабы не подвергнуться провокационной съемке. «Черт-те что творится в общественных местах! И это называется движение к демократии», — недовольно буркнул он, вылезая на берег метрах в пятидесяти от «шоу» и следуя прямиком к одежде, оставленной впопыхах на песке одним из папарацци.

«Полосатик» подошел к раскиданному на земле гардеробу, уверенными движениями быстро оделся и направился в сторону шоссе. По пути он купил в пляжном киоске большую плитку шоколада.

Солнце по небосводу неумолимо скользило к зениту. Потихоньку наступала жара. Над трассой уже несмело задрожала еле заметная пленка расплавленного воздуха. Благодаря безветренной погоде запах машинной смазки и придорожной пыли, казалось, застыл над креосфальтовым покрытием. Духота заметно утяжеляла дыхание. А немного узковатая чужая одежда неприятно давила под мышками. Но везучий уголовничек голосовал на дороге таким уверенным, отточенным жестом, словно всю жизнь провел, путешествуя на случайных попутках. И первый же квадромобиль подобрал бывалого дорожного бродягу. В салоне работал кондиционер. Поэтому желанная свежесть сразу принесла облегчение. На переднем сиденье оказались два приветливых молодых человека в форме космодесантников. Жожик с ходу рассказал новым знакомым парочку дежурных анекдотов. Приятели весело и непринужденно рассмеялись, радуясь веселому попутчику.