А на следующее утро затрубили герольды, вызывая Императора на переговоры.

– Вот наши условия.
– командующий гесперийской армией протягивает свиток пергамента.
– Подумайте над этим, Торанго. Мы ценим ваше мужество, но сопротивление бессмысленно.

Он подумал. Честно подумал. Минут десять сидел закрывшись в своем кабинете, перечитывая список условий. Не сказать, чтобы невыполнимых. Не очень даже постыдных. Вполне таких приемлемых.

Потом размашистым своим почерком написал внизу листа: "Подите в жопу."

Гонец умчался. А через полчаса начался новый штурм.

Стены Средного города они удерживали еще две недели. А потом отступили в Старый. И древние укрепления, давно казавшиеся лишь памятником истории, вновь приняли на себя удары вражеских катапульт.

И горел Средний город.

– Женщины и дети должны уйти.

– Мы не уйдем, Торанго.

– Мать вашу, Вы что, не соображаете, что вас убивают? Уходите из города. Через телепорты. На Западный материк. Вас примут там.

– А наши мужья останутся здесь? Умирать?

– Я никого не держу. Лонгвийцам следовало уйти с самого начала.

– Да шел бы ты сам, Торанго.

– Женщины и дети должны быть эвакуированы. Это приказ.

– А мы не Шефанго. Нам твои приказы побоку.

– Так я сделаю вас шефанго. Словом Императора жители Лонгви с этого момента становятся Шефанго. Со всеми правами. И всеми обязанностями. Медальоны получите после войны. Император сказал.

– Мы услышали.
– ритуально ответили те из хиртазов, кто остался в живых.

Лонгвийцы ошарашено молчали, еще не осознав, что же такое случилось в их жизни.

– Женщины и дети в телепорты. Мужчины, кто свободен от дежурства, поможете.

Дышать сразу стало легче. Хотя, драться - не в пример сложнее. Зато не давил постоянный страх за тех, кто не сражаться должен, а жить в мире и покое. Не убивать, а дарить жизнь. За тех, у кого все еще впереди. Должно быть впереди.

А враг накатывался. Волна за волной. Почти не давая передышки. Насколько же больше было их? Разве сосчитаешь, если защитников Лонгви оставалось все меньше. С каждым часом меньше.

Письмо было заброшено через стену - записка прикрученная к арбалетному болту.

"Его Императорскому Величеству"

Без имени. И так ясно, какое еще величество может быть в агонизирующем, задыхающемся в кольце осады городе?

Тевтоны просили назначить время и место для переговоров. Тайных. Со стороны ордена на встречу собирались явиться генерал и магистр. Со стороны Лонгви они хотели бы видеть лишь Императора.

– Ловушка.
– неуверенно пробормотал бургомистр. И стушевался под презрительным взглядом хиртазов. Торанго было и полусотней не взять, не то что вдвоем.

Встреча проходила ночью. На руинах до стеклянистого блеска сожженного Среднего города.

– Что вы скажете об этом, сэр... гм, Торанго?
– спросил генерал, протягивая Императору пакет с бумагами.
– Здесь много, но вы ведь очень быстро читаете.

– А вы уже ведете себя как победители. Вопросы задаете.

– Ваша школа, Торанго.
– поклонился генерал. Магистр прятал взгляд. Неловко было всем троим.

А смысл донесений, собранных в объемистом пакете сводился к одному: "проверка показала, что сатанистские ритуалы, проводимые в местечке (имярек) были обычной иллюзией. Никаких следов черной магии, а так же следов эмоциональных выплесков, неизбежных при убийстве и пытках, не обнаружено".

"Проверяли, значит?"

Видимо, спросил вслух, потому что магистр ответил:

– Мы не поверили, сэр Эльрик. Вера Ям Собаки расходится с верой сатанистов по всем пунктам. И нам это прекрасно известно.

– А еще мы не поверили, что вы способны на такое.
– буркнул генерал. Черт, как же мерзко вышло.

– Не чертыхайтесь, сэр Огюст.
– машинально произнес Император.

– А что еще остается? Мы приносим, конечно, свои извинения. Да толку вам с них?

– Вы делали то, что должны были. А вот проверки в вашу компетенцию никак не входили.

– Это обсуждать бессмысленно. Прощайте, Торанго.

Поклонились и ушли. То есть, совсем ушли. Подняли все силы ордена и отступили от города.

На следующий день командующий осаждающих получил от генерала ордена тевтонов вежливое предупреждение о том, что подвоз продовольствия в лагеря будет прекращен. Ордену надоело терпеть на своей территории такое количество обозов. И вообще, лично ему, генералу, командующий глубоко неприятен, и лучше бы ему, командующему, уходить от Лонгви, пока есть такая возможность.