Добежав до дома, я остановилось у парадной двери и, немного отдышавшись, вошла в особняк. Сейчас он казался холодным и чужим.

Комната Джоан была не заперта, и, постучав в дверной косяк, я заглянула. Женщина сидела в стареньком кресле и вязала что-то. Белые петельки ловко складывались в ровные ряды.

– Привет. Я могу посидеть с тобой? – уткнувшись в шею няни, обняла ее.

– Конечно, милая. Что-то случилось? Ты снова плакала. Глаза припухли, щеки в красных пятнах, – няня нежно заправила прядь волос мне за ухо.

– Случилось, Джоан, – коротко всхлипнула я и прикрыла глаза ладонями. – Вот только не сегодня. Это случилось семь лет назад. Дождливым вечером на перекрестке у парка.

Руки женщины мелко задрожали, и она отложила вязание.

– Тебя снова мучают кошмары?

– Можно и так сказать, Джоан. Возможно, отец говорил тебе, что случилось с парнем, которого он сбил по моей вине? – с надеждой спросила женщину.

Няня встала с кресла и, выглянув из-за двери, убедилась в том, что в коридоре пусто. Закрыв дверь, она усадила меня на свою кровать и обняла. Только рядом с ней я могла позволить себе быть настоящей. Плакать, когда больно и обидно. Смеяться, когда смешно и весело. Именно она слушала мои истории о мальчиках. А еще она знала о том, что с первого класса я была изгоем в обществе богатых одноклассников. Но сейчас меня мучило совсем другое. Кевин Эванс.

Конец ознакомительного фрагмента.