На крик дочери прибежала Даниэла. И, схватив меня за волосы, ударила о стену. Через минуту на пороге появился отец. Гневно смерив сердитым взглядом всех троих, попросил Даниэлу и Саманту покинуть мою спальню.

Я села на кровать, стирая кровь с разбитой губы, и ожидала гневной тирады. Но к моему удивлению, отец сел рядом и, достав из нагрудного кармана носовой платок, вытер кровь, что сочилась из царапин, которые оставила паскудная брюнетка.

– Чего подрались-то? – тихим голосом спросил отец.

– Она стащила мой кошелёк, – пожала плечами прежде, чем заорать, – Папа, я не хочу возить ее в университет! Не хочу, чтобы она заходила в мою комнату в любой момент, когда ей этого хочется!

– Понимаю. Завтра же найму для неё водителя, – устало ответил отец и скривил лицо.

– Правда? – недоуменно спросила я, не веря собственным ушам.

Мои глаза широко распахнулись. Неужели отец действительно решил сжалиться надо мной?

– Правда, Иви. Ложись спать. Если быть честным, я устал от твоих постоянных истерик.

Отец устало потер седые виски и вышел из комнаты.

Заперев дверь, я улеглась в постель и вспомнила Кевина

"За что он меня ненавидит? Ему-то что я сделала?"

Подумала я, перед тем, как уснуть.

Ворочаясь во сне, я снова видела аварию. Видела, как человек лежал в луже собственной крови. Но в это раз я подошла к телу и коснулась его рукой. Парень без лица пошевелился и прорычал:

– Убийца! Маленькая тварь! Это ты убила меня!

***

Утро ворвалось в окно мелким моросящим дождём. Медленно встав с кровати, я закрыла ставни и взглянула в зеркало. Царапины вздулись. Под глазом синяк. Просто прекрасно. Выйдя из комнаты, я вошла в спальню Джоан.

– Не спишь? – прижалась к няне, как в детстве. – Я останусь дома. В таком виде идти в университет невозможно.

Женщина обняла меня, и я легла с ней рядом. Как раньше, когда я была маленькой. Джоан была мне как мать. Только она терпела мои выходки и постоянно прикрывала меня.

Услышав, как Саманта вышла из особняка, я вернулась в спальню и, забравшись в постель, улыбнулась, вспомнив слова Кевина о щетине. Значит, он не оборотень. Но кто же он?

Кевин

Вы когда-нибудь замечали, что тишина бывает слишком громкой? Она словно звенит в ушах, мешая сосредоточиться. Иногда тишина спасает от шумного города и проблем. Что, словно снежный ком, летящий с вершины горы, сливаются в один огромный белый шар и несутся прямо на тебя на бешеной скорости?

Скорость…

Это единственное, что давало возможность оказаться в тишине. Звучит совершенно нелогично, но именно так мне казалось. Когда мне становилось грустно, я надевал куртку и шлем и заводил свой байк. Ночь, дождь, пустое шоссе и тишина. Это то, что было нужно лично мне.

Но тишина, которую я слышал прямо сейчас, было иной. Словно назойливое жужжание какого-то насекомого, что кружило прямо у моего уха, не давая спать. Жужжание стало громче и прерывистей. Казалось, что теперь я слышу вой и чьё-то теплое дыхание. Открыв глаза, я тут же зажмурился от яркого света.

Чья-то теплая рука коснулась моего предплечья, и тонкие пальцы пробежались по коже, оставляя странное ощущение покоя.

Писк. Мерзкий, отвратительный писк какого-то механизма заставил медленно разомкнуть глаза. Я стоял у окна и видел собственное тело, лежащее на больничной койке.

Что за чертовщина? Как я могу смотреть на себя со стороны. Чужая незнакомая рука нежно рисовала узоры на предплечье, заставляя расслабиться. От теплых касаний стало спокойно, и я даже выдавил некое подобие улыбки, приближаясь к больничной койке.

Парень, что утопал в белоснежных больничных простынях, был моей копией, но гораздо старше. И снова касание чужой руки, но теперь ближе к шее. Мягкая, нежная кожа. Значит, рядом женщина. Я позволял ей гладить себя, не отрывая пристального взгляда от собственного бледного тела.

– Странно наблюдать за собой со стороны. Верно, Кевин? – мелодичный и очень чувственный женский голос нарушил прекрасную тишину.

Не знаю, кто она. Но лучше бы молчала. Нащупав рукой тонкие пальцы женщины, я легонько сжал их в своей прохладной ладони. Словно пытался впитать ее мистическое тепло и покой. Именно так. Она забавно хихикнула и стала осязаемой. Передо мной стояла обычная девушка. Абсолютно ничего примечательного. Маленького роста. Рыжие волосы коротко подстрижены. На лице рассыпаны забавные веснушки. Но голос, тепло и покой, которым обволакивало тело от ее слишком интимных прикосновений – все это делало девушку особенной и очень желанной.