Русские князья роднились с половецкими ханами, женя своих сыновей на их дочерях и выдавая своих дочерей замуж за знатных степняков. Так, в 1107 году князья Владимир, Олег и Давид Святославичи одновременно женили на половчанках своих сыновей. Подобные браки были нередки и для простых людей. Крещеные степняки для русских являлись братьями по вере, а некрещеных половцев на Руси называли "свои поганые" - это определение тогда было вовсе не ругательством, а просто указанием на вероисповедание: от латинского слова "паганус" - "язычник". Половецкие орды вошли в многообразную систему Русского государства, наподобие автономных кочевых княжеств. Эти предки современных казахов были для русских своими, друзьями и союзниками, - вот почему в 1223 году русские князья так горячо вступились за орду хана Котяна, преследуемую монгольским отрядом. Это был первый конфликт Руси с монголами, спровоцировавший нашествие монгольской армии на Русскую землю.

Хорезм остался без военной силы и был вынужден привлекать к себе на службу тех самых туркменских степняков-гузов, с которыми так долго враждовал. Антирусская авантюра не принесла шаху Абу-Абдаллаху Мухаммеду ни славы, ни чести: в 995 году он был убит эмиром Гурганджа Мамуном ибн-Мухаммедом, который провозгласил себя хорезмшахом и объединил государство под своей властью. На этом династия Сиявушидов оборвалась.

Хотя последний Сиявушид и пытался исламизировать далекую Русь, в самом Хорезме Православие занимало ещё очень видное место. Великий мусульманский ученый ХI века аль-Бируни описывал праздники православных хорезмийцев и сочувственно отзывался о христианстве - "благородной философии того, кто забирающему платье отдает и рубашку, философии, благословляющей врагов и возносящей молитвы за весь мир". Хвалисское (Хорезмийское) архиепископство упоминается в документах ХIII века; историк ХIV века Гайтон пишет о том, что хорезмийские христиане подчинялись Антиохийскому Патриархату.

Беда православных хорезмийцев была в том, что они слишком полагались на своих наставников из Антиохии и Византии и потому не сумели создать собственной богословской школы, воспитать собственное духовенство. А положение самих Восточных Патриархатов тем временем становилось все более затруднительным, и там уже не хватало сил для окормления отдаленных епархий.

В 717 году император Лев Исавр отстоял Константинополь от арабов и тем положил предел их завоеваниям. Но Сирия и многие другие бывшие византийские области вошли в состав мусульманской империи. А на положении "любимчиков" халифов оказались несториане. В ХI веке несторианский католикос Сабарьешу III добился от халифа указа, по которому епископы "мелькитов" (православных) и "яковитов" (монофизитов) подчинялись несторианам. Православные ставились в прямую зависимость от еретической несторианской церкви: деятельность Антиохийского Патриархата была парализована. В довершение этого в 1142 году состоялось "воссоединение" несториан и монофизитов, организованное католикосом Эбедьешу и главой яковитов, мафрианом Дионисием, - две ереси, несмотря на прямую противоположность их учений, объединились в антиправославный союз.

Страшный удар по Православному Востоку был нанесен так называемыми "крестовыми походами" - религиозными военными авантюрами властолюбивых Римских пап. Эти западные вторжения под девизом "освобождения Святой Земли от мусульман" принесли несравненно больше вреда не мусульманам, а православным христианам. Впрочем, хищный Запад и не скрывал своих целей: на сейме в Вероне, предшествовавшем Первому "крестовому" походу, была решена "война против сарацин и греков", то есть против мусульман и православных.

Большинство в папских войсках составляли отнюдь не романтики "освобождения Гроба Господня", а различные авантюристы и уголовный сброд; в обозах за ними следовали скупщики награбленного и профессиональные блудницы. Власть "крестоносцев" в Иерусалиме оказалась недолгой, а Латинская империя, созданная ими на Ближнем Востоке, распалась на мелкие княжества. В 1204 году папские бандиты, вместо провозглашенного ими похода в Палестину, вероломно захватили и разрушили Константинополь, Православной Византии был нанесен такой удар, от которого она уже не могла оправиться. Сирийским православным тоже пришлось несладко в Латинском Антиохийском княжестве. Папские "рыцари креста" быстро превратились в "рыцарей наживы", обогащаясь на вывозе в Европу восточных предметов роскоши и наркотиков. Вдобавок рыцарские ордена заразились мрачными магическими культами; храмовники-тамплиеры превратились попросту в сатанистскую секту.

Одним из худших следствий папских военных авантюр было недоверие, на века посеянное между христианским и исламским мирами: в западных агрессорах, называвших себя "христианами", мусульмане увидели своих врагов.

В этот период Хвалисское (Хорезмийское) архиепископство оказалось в духовной изоляции. Ослабели связи с Патриархатами. Крымская митрополия, к которой относился православный Хорезм, была полуразрушена иудаистской Хазарией. Принявшие хорезмийское подданство гузы восприняли Православие, но, к несчастью, не по духу Божественной Любви, а по букве обрядности. Посетивший этот край в 1300 году Гий-хан писал о его жителях: "Они не имеют ни письмен, ни законов, отличаются свирепостью, но соблюдают обряды и церемонии греков". Конечно, никакие "обряды и церемонии" не могли заменить живой веры. И вот уже в середине ХIV века о хорезмийцах говорят, как о "людях без религии".

В Х веке туркмены создали собственное мощное государство. Столица гузских вождей-джабгу находилась в Янгикенте (ныне городище в среднем течении Сырдарьи); границы туркменской державы доходили до областей Шаша (Ташкента), Тараза (Джамбула) и до предгорий Урала. Эта держава имела высокоразвитое государственное устройство. Ближайшим советником джабгу был избранный "кударкин" (премьер-министр), при дворе постоянно действовал совет знатнейших беков и военачальников, для обсуждения особо важных вопросов созывалось народное собрание.

В это время тюрки начали играть все более заметную роль в мусульманском мире, халифат обладал сказочными богатствами, арабы от завоеваний перешли к неге и роскоши, и среди них все меньше находилось желающих вступать в военную службу. Гвардии мусульманских стран формировались уже из тюрок, они становились телохранителями халифов, занимали посты военачальников и видные государственные должности. Этим возвышением выходцев из родственных им народов воспользовалась туркменская династия Сельджукидов, подчинившая себе почти весь мусульманский Восток.