— Либо ты выйдешь сейчас сама, либо я снесу эту дверь к чертовой матери. Следом вылетишь ты, сука, — такая далекая нежность обернулась знакомым гневом. Выбора не было. Нужно было выходить.

Тело задрожало, будто меня окатили несколькими литрами ледяной воды. Где-то внизу живота раздался болезненный спазм. Нервно закусила губу, пока Антон порывался выбить дверь, не заметила, как прокусила до крови. — Ты меня плохо услышала? — яростный рёв, похожий на предсмертный клич. Сердце пропустило удар. Он достанет меня. Достанет и убьёт. Неужели он все узнал? Как я могла допустить такое? — Загорская, в твоей ситуации лучше выйти самостоятельно и согласиться на мои условия. Я могу действовать не так нежно, ты ведь знаешь. — Замок заело! — соврала я, лишь бы оттянуть момент. — Антон, я не могу выйти! — Какая же ты беспомощная… — простонал босс, но не от возбуждения, как то было буквально двадцать минут назад, а со злобой, неутолимым гневом. — Отойди от двери, если не хочешь получить на лице синяк. Я невольно послушалась. Послышалось, как Антон разбежался, ударил боком деревянную дверь. Ещё несколько раз. Дверь жалобно заскрипела, петли практически слетели к чертям. Финальный рывок. Она сорвалась, а я предстала перед разъярённым мужчиной в одном полупрозрачном халате. Нижнее белье уже было в корзине. — Ну рассказывай, моя милая, — дёрнул мою руку Антон, из-за чего я практически потеряла равновесие. — На кой черт ты нашла Свету? Ты знала, что это табу. Это может быть опасно, мать его, для тебя в первую очередь. Босс взялся за мое горло, прижал тело к стенке, подпер и начал душить. Я захрипела, увидев, как ярость закрывала его разум собой. Кислород кончался стремительно. — Давай так, — Антон с силой приложился к горлу, сдавливая и сжимая нежную ткань. — Будь послушной девочкой. Гематомы на шее заживают долго. Поэтому давай по-хорошему. — Что? — я напряглась, ожидая чего-то ужасного. — Я предупреждал тебя! — прошипел Антон и с размаху ударил меня в живот. Я согнулась пополам, хватая ртом воздух. Потом Антон схватил меня за волосы и швырнул на кровать. Он стоял надо мной, тяжело дыша. Его взгляд был тяжелым, полным злости и ненависти. — Ты мне за все ответишь! — прорычал он и ударил кулаком в лицо. Я упала на пол и стала отползать назад, боясь пошевелиться. Мне казалось, что стоит мне встать, и я тут же умру от его удара. Ноги не слушались меня, а в голове стучала одна мысль: «Это конец». Он снова ударил меня кулаком, и на этот раз я не удержалась на ногах и упала. У меня не было сил даже вскрикнуть.

— За что? — прошептала я, чувствуя, как по щекам текут слезы. — Столько раз я говорил тебе этого не делать! — взревел Антон. — Слышишь? — Это вышло случайно! — перешла на крик я, сама того не заметив. — Клянусь, я не ожидала этого! Не успела я и выдохнуть, как босс вновь прижал меня к стене, сам нагнувшись ко мне, впился голодным, жестоким поцелуем. Влажный язык ласкал меня, но кожа помнила всю боль, все удары. — Почему я должен сначала разозлиться, наказать тебя, вместо того, чтобы ласкать на кровати или доводить до оргазма в ванной? — его рука проникла под халат, затрагивая мое возбужденное лоно. Два холодных пальца без прелюдий вошли внутрь. Не сумев сдержаться, я закричала от боли и наслаждения одновременно. Быстрые движения наполнили пустоту, а я не сдерживала стоны, лишь опёрлась на стенку и ждала приближение оргазма. — Ох-х, — грудной хрип раздался посреди коридора, — Антон… — Молчи, — голос не перестал быть менее грубым, нежность, что он доставлял мне, не отразилась на его намерении. — Я все ещё хочу трахнуть тебя на полу, больно и страшно, так, чтобы ты текла и кричала. Но это было бы слишком просто. Ты должна понимать, что за каждое действие следует наказание, — моментальным рывком его пальцы оказались ещё глубже.

Я смотрела в потолок, пытаясь сдержать крик. От боли, от желания, от страха. Как же все это не правильно. Он не должен был этого делать, он не имел права. А я… Я должна была сопротивляться. Должна была, но не смогла. Что со мной происходит? Почему я теряю контроль? Почему позволяю ему делать все то, что сейчас делает?

Я закусила губу, и он усмехнулся, но ничего не сказал, продолжая трахать меня пальцами. Это было больно, даже несмотря на то, что я была готова к чему-то подобному. Сжав зубы, я старалась не стонать, хотя мне хотелось кричать.

— Нет, не сейчас, — его дыхание участилось, и он продолжил, — ты должна понять, что я не буду больше ждать. Ты будешь орать, ты будешь умолять, но я все равно продолжу.

— Чего ты хочешь, Загребин?!

— Звони Светлане. Назначай встречу через полчаса. На крыше этого дома.

— Она не…

— Мне плевать. В твоих интересах сделать так, чтобы она согласилась. Начинай, пташка. Отчет пошел.

Крики, бесконечные крики наконец умолкли. Антон только ушел на крышу, встретиться со своей женой, а я до сих пор не могла отойти от того, что он сотворил. Следы от его ударов болезненно пульсировали, а лоно сладостно ныло, все еще вспоминая его холодные, грубые пальцы. Я долго не могла прийти в себя. Мне казалось, что я больше никогда не смогу забыть этот крик, который разрывал мой мозг. Ведь знала, что это был не крик боли, это был крик идиотского наслаждения. Ожидание истощало на глазах, двинулась на кухню в надежде найти хоть какое развлечение, чтобы не сойти с ума. На столе стояла вскрытая боссом бутылка вина, а рядом стояли ужасно прекрасные розы. Я налила себе полный бокал, сделала пару глотков и принялась разглядывать бутылку, на которой была наклейка с изображением винограда. В голове был полный хаос. Все мои чувства сейчас были на пределе. Чувства, которые я так тщательно скрывала, но сейчас все они вырвались наружу. Вино оказалось очень вкусным, оно обожгло горло и заставило немного прийти в себя. Принялась за букет, вдыхая аромат, который сейчас напоминал мне запах Антона. Так же как и он, цветы были прекрасны. Но я уже не чувствовала той эйфории, которую чувствовала тогда. Они были такие же, как он, холодные и бесчувственные. Я взяла одну из них и прижала к лицу. Воспоминания о прошлом сокрушились на меня: впервые Антон подарил мне розы, бархатные и прелестные, после того, как лишил меня девственности. А я возненавидела его тогда, он долго пытался это исправить. До этого момента. А потом он ушел, оставив меня одну. Теперь мы поменялись ролями. Он покинул меня, променяв на свою милейшую женушку, а я сидела на кухне квартиры, которую снял чертов Антон, и глотала слезы вместе с вином. Я закрыла лицо руками и тихо заплакала. Это было слишком тяжело. Слишком больно. В горле стоял ком, который невозможно было проглотить. Послышался звук открываемой двери, и я поспешно спрятала цветок за спину. Видимо, настал тот самый переломный момент. Хозяйка вновь взошла во главу семьи, а Антон, услужливо виляя хвостом, побежал ее обслуживать. Только почему страдала лишь я? — Привет, — голос Антона был хриплым и каким-то чужим. Это был не тот человек, который был рядом со мной все это гребаное время. Следом вальяжной, богатой походкой приблизилась Загребина Светлана. С нашей последней встречи она ничуть не изменилась, лишь под глазом, на блендой щеке виднелась царапина — след от моих ногтей — последствие драки. Она окинула меня презрительным взглядом и, будто сдерживая рвотный позыв, приподняла прядку моих волос. Через секунду опустила и недовольно сжала губы. — Интересно, Тоша возился с тобой просто из жалости, или ты просто охотно раздвигала ноги при любом удобном случае? — Света, — смерил ее босс. — Оставь нас на пару минут. — Да? Мне показалось, вы достаточно провели вместе. Даже слишком. По-моему, она тебе небезразлична. «Неужели до тебя, ведьма, только сейчас дошло, что трахал так страстно он только меня!?»— мысленно застонала я, но вовремя прикусила язык, вслух ничего не сказала. — Милая, — приторно лживое обращение было назначено не для меня. — Пройди в спальню, я приготовил для тебя сюрприз. — Постарайся справиться с неприятностями поскорее, — мерзкая женщина вновь покосилась на меня, отображаясь отвращение. — Я буду ждать тебя. Впереди долгая-долгая ночь. Антон Дмитриевич настолько сильно сжал скулы, что они побелели. Он взял меня под локоть и вывел в подъезд, избавляясь от надзора Светы. — Что это было, мать твою?! — заорала я, вырывая свою руку сразу же, как только Антон успел захлопнуть дверь. — Какого черта ты творишь? — Это моя жена. Ты с самого начала понимала, что трогать эту часть моей жизни не стоит. Ты лишь любовница. Лишь игрушка для утоления потребностей. Никаких чувств, просто физика, — говорил он так, будто все прошедшее было пылью. — Просто физика? — глаза наполнились солью, а губы распухли. — Ты хотел от меня ребёнка! — крикнула я, срывая голос. Было больно, но в душе сильнее. Она горела огнём, оставаясь лишь пеплом воспоминаний. — Ты лгал мне. Все это время. — Виктория, — полное имя никогда не предвещало счастливого исхода. — Все условия были обговорены заранее. Ты получила все, даже больше. Перестань искать оправдания своей никчёмности. Я никогда не любил тебя. — Но ты же… — Хватит! — он снова повысил голос, с трудом сдерживая ярость. — Я не любил тебя и не собирался жениться. Ты стала для меня лишь развлечением. Мне было приятно иметь над тобой полную власть. Ты заранее знала, на что шла. — Я ненавижу тебя, — еле держась на ногах, искренне призналась ему в чувствах. — Не-на-ви-жу. Ты не стоишь и капли моих слез. И грамма моей любви. — Как бы то ни было, договор заключён. Я, как твой непосредственный начальник, принял решение отправить тебя… в Казань. Филиал открылся недавно, лишние руки и глаза будут кстати. Вылет завтра. А сейчас найди себе ночлег и перестань нервировать мою супругу На меня смотрел не Антон, его слова были для меня чужими. Он с таким усердием защищал свою неверную жену, а меня просто прогнал? — Мне некуда идти, — тело затряслось от осознания, что я вновь оказалась беспомощном. — Плевать. Ты давно не маленькая девочка, попробуй справиться со своими проблемами самостоятельно. Рейс у тебя завтра ночью. Я лично повезу тебя в аэропорт, проконтролирую, чтобы ты точно села в пункт назначения, — голос, холодная сталь, рассекал глубины моей любви так же быстро, как умирала надежда на спасение нас. — Зачем? Тебе ли не все равно, что со мной будет дальше? — Поверь, я делаю это не для тебя, а ради собственной выгоды. В конце концов, ты едешь в Казань от лица моей компании. Я ответственен за тебя. Ощущение, точно меня поместили в вакуум, умирать без кислорода и сознания. Неужели это происходило со мной наяву? Господи, мои мечты об освобождении обернулись против меня. Антон, мой босс и первый мужчина, растерзал мое сердце. Внушил доверие, подобие любви, но все было обманом. — Это все? — последнее, что я смогла выдавить из себя.

Мне было плохо не только физически, но и морально. Как он мог так поступить со мной? Я ведь доверяла ему. Доверилась, как глупая девчонка, и поплатилась за это. Я расплатилась за доверие своей жизнью. Не могла видеть его безразличного взгляда. Антон растоптал все, что было между нами. Безвозвратно.

Мой вопрос так и остался висеть в воздухе. Антон презренно посмотрел на меня, зашел в квартиру и закрыл дверь на ключ. И плевать он хотел, где я сегодня буду ночевать. Выйти в двенадцать ночи в бархатном халате на улицу без нижнего белья — так себе затея. Но иных вариантов не было.

Лифт, как назло, ехал так медленно, что к моменту моего выхода я успела продрогнуть. Ночью в Москве было дичайше холодно, а в нынешних условиях у меня не было шансов. Выйдя на улицу, я в очередной раз убедилась в безнадежности моего положения. Без денег, связей и даже ночлега на ближайшую ночь. Мать его, Загребин решил вершить месть. Только за что? За то, что собственноручно ломал мою жизнь, а я решила слегка проучить его самовлюбленное эго? И что я имела в итоге. Абсолютно одна, никому не нужная. В руках — телефон и опавший лепесток от розы. На мне буквально нет даже лифчика, о чем вообще я могла рассуждать? Побрела, куда глаза глядели. Паника, некое ощущение, что это — конец всем моим мечтам. Однако что-то поблизости привлекло мое внимание. Чёрный внедорожник, что до этого стоял на обочине, выехал ко мне на встречу, как только я вышла из подъезда. Ускорила шаг, но машина не отставала, лишь прибавляла газу. Неадекватный водитель был чём-то психотропным, ибо даже после моих очевидных попыток сбежать он не оставлял идеи догнать меня. Ноги практически не сгибались от усталости и гиблого холода, а сама я потеряла надежду, когда осознала, что заблудилась в каком-то темном переулке. А внедорожник лишь продолжал преследование. Выхода не было, ни единый луч света не указывал на верный путь спасения. Промелькнула мысль, что сейчас, в ночи, пока Антон, вероятно, жестко потрахивал свою законную женушку, я буду умирать, медленно и мучительно, быть может, задушена, ну или изнасилована и расчленена. Мозг придумал сотни вариаций того, как можно было расправиться с моим телом без особых усилий. Дыхание замерло. Неизвестный загородил мне проход. Теперь это действительно финал. Он вышел из машины и двинулся ко мне, вальяжно покачиваясь на одно бедро и ища в карманах что-то. Нож? Пистолет? Боже, пусть он сделает это быстро. Не хотела страдать ещё сильнее. — Ну здравствуй, миссис «я сняла ваш секс на телефон и теперь буду шантажировать вас до конца ваших гребаных дней», — послышался острейший сарказм и запах ментола. Я не успела прийти в себя, но время будто ускорило ход. — Ты как? Выглядишь так себе. — Спасибо, конечно, — сомнительно оглядела парня в кожаной куртке, достающего сигареты. — Ты что, черт побери, тут делаешь? Я думала, что меня сейчас маньяк расчленит, а это всего лишь ты, неосмотрительный козел! — я с злостью толкнула его в грудь, но из-за нашей разницы в росте это действительно выглядело смешно. И Глеб не сдержал свой высокий бархатный смешок, выдыхая дым. — Расслабься, пупсик. Я всего лишь проводил свою занятую жизнь. Меня ведь бросила моя женщина ради какого-то мужика с пачкой налички, огромным вагоном комплексов и маленьким членом, — теперь смех не смогла сдержать я, правда, он был сквозь слёзы. Снять нервное напряжение после погони было чертовски трудно. — Да и зачем я тебе это рассказываю, ты ведь сама там была. Как я понял, моя Света вернулась к твоему Антону. — Уже нет, — грудь схватило судорогой, но я не подала виду. — Антон выгнал меня из нашей квартиры, где я раньше жила. — Даже так? — В темноте Глеб заметил мое до ужаса кошмарный прикид, но, будто чувствуя мой дискомфорт, не сказал и слова. Лишь скептически хмыкнул. — И куда ты сейчас пойдёшь? — В этом и дело, что некуда. У меня даже наличных с собой нет, только телефон успела взять. Я хотела попросить взять вещи, но… Кажется, именно в тот момент мои силы были на максимальном истощении, а эмоции иссякли. Я сползла вниз по стене и сама не заметила, как слёзы покатились по щекам. Было так больно, словно тысячи игл одновременно вонзились в одну часть тела. Ноги дрожали от напряжения, руки не слушались, и я не могла даже пошевелиться. Внутри всё горело, я чувствовала себя абсолютно разбитой и опустошённой. Глеб не ожидал такой реакции, но не растерялся, потрепал меня по плечу и попытался обратить на себя внимание. — Э-эй, детка, ты чего? — впервые в его голосе не было иронии, лишь обеспокоенность и желание помочь. — Я… я… не могу… — шептала я, не в силах говорить что-то более вразумительное. — Так, я понял.08:14

Я не успела ничего понять, как только Глеб оторвал мое тело от земли, невзирая на возгласы и попытки вырваться, потащил в сторону внедорожника. Я вырывалась, била его руками и ногами, но все было бесполезно. Он крепко держал меня за талию, прижимая к себе. — Ты что творишь? — шипела я, пытаясь вырваться, но он был сильнее. — Пытаюсь спасти тебе жизнь. Не вырывайся, я не железный. Мне удалось зажать его руку в районе локтя, и я стала бить его. От боли он застонал, но не отпустил меня. Наконец незнакомец остановился, поставил меня, как тряпичную куклу, и мило кивнул на дверь машины. Казалось, его взгляд пронзал насквозь. — Ну ты и дурак. — Приму за комплимент, — улыбнулся до самых ушей Глеб, придерживая тот бок, по которому я била, чтобы вырваться. — Но любезности оставим на потом. Прыгай в машину, я отвезу тебя домой. — Мне очень приятно, спасибо за твою заботу, — незаметно отдалялась от него, будто он не замечал происходящего. — Но мне правда пора идти. Это было весело, но ночлег искать придётся долго, лучше я начну сейчас, чем останусь на вокзале. Согласись, я знаю тебя не дольше дня, как я могу быть уверена в твоих намерениях? Глеб был настолько спокоен, будто и не стоял с утра в нескольких шагах от меня, не смотрел так, как сейчас. Спокоен как никогда. И в его глазах не было ни капли сожаления. Лишь безразличие и холод. Холод, который я так любила лишь в одном человеке. — У тебя не так много вариантов, красотка. Я пытаюсь помочь тебе просто потому, что тебе так же хреново, как и мне сейчас. Тебя бросили, черт возьми, как и меня. Солидарность, сочувствие — вот и вся причина, почему я помогаю тебе! — Мне хочется поверить тебе, но… — ком в горле помешал закончить мысль. Глеб приблизился ко мне максимально, практически прижав меня к дверям внедорожника. — Короче. Ты все еще хочешь, чтобы я тебя отпустил? Без проблем, куколка, я отпущу. Но не пожалеешь ли ты потом об этом, когда окажешься в лесу под утро, без связи и денег? Скажи мне в последний раз: ты хочешь, чтобы я уехал без тебя? Темные глаза брюнета исследовали меня, будто ожидая моего моментального ответа. Для него он был очевиден, а для запуганной девушки типа меня — это было ой как непросто.

— Ох-х, — наконец, вздохнула я, опустив голову вниз, и тут же почувствовала его руки на своих плечах. Он развернул меня к себе лицом. Сама не заметила, как начала трястись то ли от холода, то ли от стресса. Мелкая дрожь не ускользнула от цепкого внимания Глеба: он недовольно хмыкнул, оглядел меня и одним махом снял с себя куртку.

— Тот, кто выгнал тебя в одном халате на такой мороз — полный идиот, — мрачно пробормотал парень, поправляя на мне свою вещь. — Ты и так как спичка, а если еще и замерзнешь, я же тебя не откачаю потом.