Потеряно 9 хитов

Потеряно 8 хитов

Потеряно 10 хитов

Потеряно 7 хитов

Потеряно 8 хитов

Потеряно 6 хитов

Я взвыл от боли, изо рта хлынула кровь, а Акоста снова подлечил. Рванул на себя и опять ударил о шипастую пластину.

И вылечил.

После такой разминки переходить к плотному общению совершенно не хотелось: судя по арсеналу инструментов, «красноречия» у этой сволочи хоть отбавляй. Признаюсь, мелькнуло искушение назвать имена Маури и Баси, но я все же решил придерживаться выбранного плана. Смерть здесь ненастоящая, а пытки уж как-нибудь перетерплю.

Снова толчок, снова оглушительная боль, и снова лечение.

После четвертого раза стало ясно — пора что-то предпринимать, или я попросту свихнусь. Нужно придумать что-то такое, что выведет этого изувера из себя. И он, не рассчитав силы, отправит меня на респ.

Выждав момент очередного исцеления, я извернулся и со всей дури пнул Акосту в пах.

Бездоспешный бой +1. Текущее значение: 12

Лучше бы я этого не делал. Будь у меня вместо ноги металлическая рельса, то она погнулась бы. Походу, этот придурок свои фаберже заковал в броню.

Я взвыл и повалился на пол.

— Хорошая попытка, парень, — ощерился палач. — Но глупая.

Из ниоткуда в его руках, точно у фокусника, появилась плеть. Он размахнулся и что было силы полоснул меня ею. Еще удар, и снова лечение. И по кругу.

Засмеявшись окровавленным ртом, я прохрипел:

— Я понял, почему ты выбрал эту работу. У тебя там протез. С бабами не получается, вот ты злость на людях и срываешь.

Глаза Акосты сверкнули нехорошим блеском. Он подскочил ко мне, но я успел схватить колченогую табуретку, стоявшую у стены, и вдарить по нему. Вернее, не вдарил, а размахнулся. Потому что он одним взмахом ладони размолотил ее в щепки. Осталась лишь обломанная ножка, торчащая из треснувшего сиденья, которое сейчас волчком крутилось по каменному полу. Играючи разделавшись с моим оружием, плач схватил меня под мышки и, точно пушинку, поднял в воздух.

— Зря ты это сказал! — прошипел он.

Ого! Похоже, в самую точку попал.

— И что ты сделаешь? — спросил я, повесив на лицо наглую ухмылку. — Подлечишь?

— Думаешь, не понимаю?! — зарычал он. — Хочешь, чтобы я сгоряча тебя грохнул? Не выйдет, парень!

Да, походу, не один я такой умный, каждый попадающий сюда игрок мечтает о смерти и перерождении.

Акоста опустил меня на ноги, скастовал лечение. И в мое солнечное сплетение прилетел такой удар, что я забыл, как дышать.

Потеряно 38 хитов

— Неплохо для импотента, — усмехнулся я, оседая на пол и незаметно беря щепу от почившего табурета.

— Сволочь! — заревел палач и снова поднял меня.

А вот и наш ответ Чемберлену! Резким тычком я вонзил в его наполненный злостью зрачок кусок деревяшки. Что, не ожидал?

Казалось, от вопля Акосты сейчас рухнут стены. Он, точно обезумевший, схватил меня за руку и переломил ее через колено.

Потеряно 59 хитов

Острый обломок белой кости вылез наружу, в голове зашумело, в глазах поплыл туман, и я отключился.

Очнулся, когда Акоста окатил меня ведром холодной воды. С трудом разлепил веки — надо мной висела самодовольная рожа палача. Как ни странно, он смотрел на меня двумя вполне целыми глазами, только полумаска с левой стороны пропиталась кровью, а на фартуке добавилось грязно-бурых подтеков. Видимо, этот эскулап может исцелять не только своих подопечных.

— Ну что, сволочь, оклемался? Похоже, тебе требуется особый подход в общении. И поверь, им я воспользуюсь с истинным удовольствием.

Я попытался дернуться, но не тут-то было. Мое тело распласталось на деревянном столе. Ноги и руки, раскинутые в стороны ладонями вниз, надежно крепились толстыми кожаными ремнями.

Пока я соображал, как от них избавиться, Акоста исчез из поля зрения. Но вскоре появился с увесистым молотком в одной руке и железным кругом, похожим на небольшой блин от штанги, в другой. Та-ак, это что-то новенькое. Я нервно сглотнул, предчувствуя новые мучения.

Тем временем палач с плотоядной ухмылкой на лице подсунул под мою правую ладонь блин, размахнулся и вдарил молотком по пальцам. Мир взорвался миллионом искр, и я оглох от собственного крика.

Акоста «работал» целеустремленно, с оттяжкой, высунув от удовольствия язык. Нет, это невыносимо. Я был дураком, когда подумал, что вытерплю пытки.

— Стоп! Стоп! Стоп! — вырвалось из моей груди. Это был даже не вопль, а, скорее, стон отчаяния.

— Неужели созрел, парень? — оскалился палач. — Если честно, я думал, ты продержишься дольше. Все вопросы помнишь?

— Погоди, послушай, — дыхание сбивалось, не было сил даже мысли свести воедино, не то что слова. — Убей меня... Я заплачу.