Она

помогает теперь от простуды,

Как раньше — глоток не из этой посуды…

* * *

Телебашня в Останкино —

Притягательный свет.

Путь локтями расталкивал

К сей вершине поэт.

Шел на лесть и на гадости,

Просочился в эфир,

Чтоб наглядно в бездарности

Убедился весь мир.

* * *

Читал, как будто пел он,

А я осоловел,

Ведь все его новеллы

От слова no well[1]!

* * *

Было время, когда нам казалось:

Не угаснет к поэзии страсть.

И такая толпа собиралась —

Просто яблоку негде упасть!

А теперь у другого прилавка

Собирает иная напасть,

И такая за «Яблочным» давка —

Просто негде поэту упасть.

* * *

В тенденции непонимания

Всей вредности пития —

Инерция отставания

Сознания от бытия.

* * *

Нелегко советскому поэту

С обличеньем вздора и грехов:

Раскрываешь по утрам газету —

Факты поразительней стихов.

Не обманешь скорбью показною,

Устаревшею игрой ума.

Что же поражает новизною?

Вечная поэзия сама!

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАРОДИИ

ОРИГИНАЛКА

Брожу с определителем растений

По пригородным рощам и лугам

И в обновленной зелени весенней

Оригиналы вижу тут и там. Павел СЕРГЕЕВ

По лесопаркам, подмосковным тропам

И по другим прогулочным местам

Брожу с машинописным гороскопом,

Оригиналы вижу тут и там.

Смотрю в страницы, а потом — налево

И замечаю пару стройных ног.

Спросил ее:

— Простите, вы не Дева?

— Иди ты, — отвечает, — Козерог…

Перехожу на календарь японский

И спрашиваю робко:

— Вы Змея?

А та в ответ не изменила тон свой

И прямо как отрезала:

— Свинья!

НУ И НАГЛОСТЬ!

Скворцами оглашен высокий небосвод.

Лошонком по мосту трамваишко процокал.

Теперь гуляй, мелькай между колоннами,

дрожи плечом от тульских сквозняков с башкой,

набитой книгами талонными,

с дыхалкой, полной не моих стихов. Александр ЩУПЛОВ

Свиненком «жигуленушки» прохрюкали

и растворились в дымке голубой,

обрызгали, подлюги, извозюкали

тебя с твоей походкой и судьбой.