Снегуркин стоял посреди комнаты в скорбно-виноватой позе, которая плохо вязалась с его могучей фигурой.

— А ведь я тебя предупреждал! — еще с порога закричал Директор. — Ты думаешь, я не вижу? Я все вижу. Рассчитываешь, с тобой и на новом месте будут церемониться, как я здесь?

— Спасибо вам, — промычал Снегуркин.

— Ты ведь и сам знаешь, какой из тебя работник.

— Па-а-аршивый.

— То-то и оно. Всё. Не проси. Выгоняю. Снегуркин пустил слезу.

— Нет, не проси. Хотя… — неожиданно отмяк Директор. — Все-таки мужик ты неплохой. Давай на прощание… — Он подошел к шкафчику, достал початую бутылку коньяка, три хрустальные рюмочки. — За твои будущие успехи.

Одну рюмку он подвинул мне.

— Я лучше пойду, — сказал я, и в самом деле направляясь к двери.

— Постойте. Теперь за вас! — провозгласил он. — За то, чтоб все, как вы, нам помогали работать.

Я поспешил домой, но через некоторое время заметил, что за мной едет грузовая машина. В кабине, помимо шофера, сидели Директор и Снегуркин. Я двинулся на них. Машина притормозила.

— Оставьте меня! — крикнул я и кулаком ударил по капоту.

Но едва вошел в квартиру, раздался звонок. На пороге стоял Директор.

— Совершенно правильно поступаете, — сказал он. — И я бы так себя вел.

Как факир, он хлопнул два раза в ладоши. Из лифта выплыли Снегуркин и шофер, оба в белых фартуках, и, потеснив меня, торжественно внесли в прихожую огромную, перетянутую веревками коробку.

— Постойте. — Я сделал попытку их задержать. Не обращая на меня внимания, они проследовали в кухню, положили приношение на стол и, пятясь и кланяясь, удалились. Директор, молитвенно сложив руки лодочкой, тоже исчез в лифте.

Я ухватился за оставленный подарок — не тут-то было, в одиночку я с трудом мог его сдвинуть.

— Вернитесь немедленно! — крикнул я, выбежав на лестницу.

Эхо моего голоса и сбегающих по ступенькам шагов было мне ответом.

Я вернулся в квартиру. На кухне уже хозяйничала Калисфения Викторовна. Она распаковала коробку и рассовывала ее содержимое в холодильник и шкафы. Коньяк группировала на столе.

— Баранья нога! Ну, как я могла ошибиться! — Голос ее радостно звенел. — Конечно же, баранья нога. Ведь это так просто.

— Что случилось, мама? — В дверях возникла Вероника.

— Ах, дочка! Все объяснилось. Баранья нога! Ты поняла? Мне снился корабль и полные трюмы желудей. Это же к бараньей ноге!

— Молодец, Дмитрий. — Вероника обняла меня и чмокнула в щеку.

— К сожалению, не молодец, — сухо ее отстраняя, сказал я. — Ногу необходимо вернуть. Как и все остальное.

Немного передохнув, я поплелся в магазин. В подвальном закутке жарился новый цыпленок. Директор был без халата и без галстука.

— Послушайте, — не скрывая раздражения, сказал я. — Заберите вы свою ногу. У меня сил нет ее тащить.

— Ладно, будь по-вашему, — всем видом выражая горькую обиду, сдался он. — Только сейчас ни одной свободной машины нет. Посидите пока. — А сам подошел к шкафчику, отворил дверцу. Я вскочил. — Да нет, не коньяк, — успокоил меня он. Достал пузырек, накапал в рюмку пятнадцать капель. — Сердечные. — И, скривившись, выпил.

— Ну-ну, вы еще молодой, — утешил его я.

— Кстати, — спохватился он. — Селедка поступила в продажу. Хотите посмотреть?

— Верю, — сказал я.

Машина прибыла только к закрытию магазина. Директор лично поехал меня сопровождать.

Едва мы вошли в подъезд, ноздри мои затрепетали. Директор глянул на меня дружелюбно. По мере того как лифт нанизывал этажи, аппетитный запах усиливался. Когда о распахнул дверь квартиры, он ударил в лицо раскаленным южным ветром.

Вероника и Калисфения Викторовна хлопотали у плиты.

— Это… что? — запинаясь, спросил я.

— Это… баранья нога, — выдержала мой взгляд Вероника. — Что теперь сделаешь? — ополаскивая соусницу, заметила она. — Ну, не утерпели, приготовили. Пригласи его отужинать, и все проблемы.

— Не забывайте, что вы попали в знаменитую семью, — напомнила мне Калисфения Викторовна. — В нашем доме долго находилась говорящая щука…

Я вернулся в прихожую.

— А вы, оказывается, шутник, — игриво хлопнул меня по плечу Директор. И деловито кивнул. — Как это мило с вашей стороны. В машине у меня помидоры. Прямо с грядки…

Помимо помидоров, он принес зеленый лук и редис. А когда сели за стол, потирая руки, воскликнул:

— Если чутье мне не изменяет, где-то в доме должен быть коньячок!