Раздался телефонный звонок. Невидимый Анатолий сообщил, что ключи у него. Барин потребовал посчитать, сколько их на связке.

— Пять? — переспросил он. — Тогда я знаю, где она спрятала этого прощелыгу. Взгляни, нет ли желтого ключа с узкой длинной бородкой. Нет? Все ясно. Не давай ей никуда из дома высунуться. И машину отгони подальше.

— Там у неё в машине мой чемоданчик с дефицитной аппаратурой и запчастями, — попытался робко вмешаться в разговор Кирилл. Барин небрежно отмахнулся и положил трубку на рычаг.

— Не до тебя пока. Сиди тихо. Не мешай. — Он набросал на листочке, вырванном из блокнота, адрес и кивнул охранникам: — Ты, Зуб, и Колян срочно езжайте туда. Надо успеть его захватить. Они оторвались от вас в районе метро Автозаводская, и минут через двадцать она подсадила этого чудака, сбив вас с толку. Там рядом живет моя дочь с зятем, они сейчас в отпуске. Ключ от этой квартиры она и отдала ему, чтобы до утра отлежался. Телефон там отключен, и предупредить его она вряд ли сумеет. Гоните туда.

Ну так вот, — продолжил Барин, словно и не прерывался, — моя жена по-настоящему втюрилась. Сначала я не придавал этому значения, думал, перебесится, все же не восемнадцать лет, а пятый десяток. В общем, пустил дело на самотек, а зря. Сегодня позвонил домой, а телефоны, сам знаешь, какие у нас, — и подключился к её разговору с этим типом. Слышу: она решила с ним уехать насовсем, но не пустая. Видимо, часть украшений ему уже передала, он настаивал, чтобы она захватила с собой бриллиантовый браслет. Вещь старинная, уникальная. Мой подарок ей к десятилетию нашей свадьбы. И тогда он стоил недешево, а сегодня это целое состояние. Сегодня вечером они договорились встретиться. Еще он сказал, что из гостиницы его выперли. Значит, приезжий, да и говор у него не московский. Я у тебя об Арбате спросил, чтобы окончательно убедиться в подставе. Она ведь что сделала: заметив следящих за ней моих ребят, оторвалась от них, его высадила, а тебя подобрала. И браслет успела ему отдать. Надо же в её годы так голову потерять! Дура доверчивая. И ведь что удумала. Когда ребята их упустили, они испугались за свои шкуры. Подъехали к дому, а там моя точка: палатка торговая. Это — охрана. Воткрытую их не поставишь и в квартиру жить не пустишь. А так все на виду, и двое ребят, всегда находясь в комке, мой покой берегут. Когда вы подъехали, они тебя и захватили. Да разве Ленка привезла бы любовника прямо к дому? Я сразу засомневался… Мне нужен тот, и с браслетом, ох как нужен! Не могу я позволить, чтобы меня или мою жену, как последних лохов, обманули. Честь семьи соблюдать надо! Это в нашей среде дороже всего. А мои ребята — верные: давно со мной и молчать будут. На них надеяться можно.

А на меня? — с испугом подумал Кирилл. — Этот Барин так заботится о своей репутации, что лишний свидетель ему совсем ни к чему! Вряд ли он меня так просто отпустит. Да ещё и порассказал мне лишнее. Нет, положение опять становится опасным.

Барин, поняв ход мыслей пленника, явно наслаждался его замешательством.

— Вот что, Кирилл, сам понимаешь, я тебя пока отпустить не могу. А чтобы твоя семья зря не беспокоилась, давай мне свой номер телефона. Я позвоню, представлюсь твоим клиентом и предупрежу, что ты только что вышел от меня и будешь дома часа через полтора.

Кирилл заколебался. Конечно, жена перестанет волноваться, но зато Барин будет знать его домашний телефон, а этого ему совсем не хотелось. Но делать было нечего. Барин записал номер в свой блокнот и начал медленно, сверяясь с записью, крутить диск аппарата.

— Кого спросить-то?

— Анастасию Владимировну.

— Извините, мне Анастасию Владимировну, — произнес он интеллигентно и мягко. — Добрый вечер. Прошу прощения за столь поздний звонок, но выполняю просьбу вашего мужа. Он с моим телевизором провозился долго и только что побежал на метро. А меня попросил позвонить, что уже едет. Не беспокойтесь.

Выслушав слова благодарности, Барин положил трубку.

— Ну вот, все в порядке. Придется немного подождать. Расскажи-ка мне пока о себе, а то я все о своих делах треплюсь.

— А о чем рассказывать?

— Да все равно. Давай хоть биографию. Мне молча сидеть невмоготу.

Кирилл пожал плечами. После пережитого страха собственная жизнь показалась ему очень уж обыденной и скучной. Он рассказал о школе, о мальчишеских шалостях, об учебе в институте, студенческой вольной жизни… Апотом и вспоминать нечего: работа, отпуск, работа, отпуск и сплошные семейные заботы последние десять лет. Барин занят был своими мыслями и почти не слушал его. Лишь когда Кирилл упомянул о жене и детях, проявил интерес:

— А ты своей жене часто изменял?

— Нет, ни разу. Даже в голову не приходило, — ответил Кирилл и с удивлением посмотрел на Барина, разразившегося диким хохотом.

— Ну ты даешь, Кирюха! В голову ему не приходило. Так разве это в голову приходит, а не в другое интересное место?

Отсмеявшись, уже серьезно произнес:

— За один этот искренний ответ надо оставить тебя в живых.

Кирилл похолодел: так, значит, он не принял ещё окончательного решения? И тут очень к месту зазвонил телефон. Барин нетерпеливо схватил трубку. По тому, как разгладились мышцы его лица, стало ясно, что новости хорошие.

— Везите его сюда! — приказал он и сел в кресло, потирая руки.

— Все пока складывается благополучно для меня, а следовательно, и для тебя, Кирюша. Успели вовремя: у него уже был куплен билет на самолет, на завтрашнее утро. Один. Хотел смыться с драгоценностями. Ну ничего, сейчас мы с ним за все посчитаемся.

Сидевший до этого молча поигрывающий ножом тип с радостной надеждой в голосе спросил:

— Будет работа?

— Подожди, пока не спеши. Мне его объяснения нужны. Если он Ленку любил, черт с ним, а если только из-за побрякушек дурил ей голову!.. — Глаза Барина зловеще сверкнули.