– Интересно, чем это ты так воодушевлен? Что, нашел способ, как языку обучить, да? Если так, значит, ты не умственно отсталый – какой-никакой интеллект у тебя присутствует. Интересно, чем ты тут занимался, когда вынес мне мозг своим ором? Что это за пытка такая? И кого ты тут пытал? Не иначе как драл фуля за яйца… Ой, извини, я иногда такая несдержанная бываю! Хотя, зачем я извиняюсь? Ты же все равно меня не понимаешь. Ого, у тебя тут и штуковина для пыток есть, да? На вид - странная, даже не знаю… на пульт моего «аэрокатафалка» похожа.

Мы смотрим друг на друга, и ведем диалог слепого с глухим. Причем это выглядит так естественно, как если бы мы просто разговаривали на одном языке и понимали друг друга. И я уже забыла, что каких-то два с половиной часа назад собиралась убить этого угра на месте, как только до него доберусь.

В какой-то момент в сознание врывается сигнал ОПАСНОСТЬ, орущий, что я – на пределе, мой ресурс истощен, и если я срочно не восстановлюсь – боюсь даже подумать, что будет! Собираюсь с силами, прикрываю глаза. Парень явно напрягся, застыл с немым вопросом в глазах. Показываю жестом, что мне - пора, махнув в сторону стены. Он опускает плечи, кивает головой, вздыхает и осторожно, словно я - неимоверная хрупкость, берет меня за руку. Встаем, меня опять шатает, сейчас уже явно от слабости. Очевидно, он видит все эти перемены, и его глаза начинают испуганно по мне метаться. Поворачиваюсь к стене, делаю неуверенный шаг.

– Ты же не исчезнешь просто так? Ты же реальная, да? У меня ведь не галлюцинации сейчас?! А что, если ты уйдешь, а я буду думать, что сошел с ума? А потом - снова депрессия. Черт! Я не хочу так! Ты вернешься? Скажи, что вернешься, пообещай! Мне страшно, что я так реалистично тебя придумываю!!!

Тэхён удерживает мою руку и быстро-быстро о чем-то говорит срывающимся голосом, очень эмоционально, по-моему, вперемежку со страхом. Не понимаю. Из последних сил следую за своей эмпатической реакцией. Еще немного – и у моих сенсоров, к угровым хабам, выгорят дотла предохранители! Успокоение начинает формироваться где-то в районе сердца и мягкой волной переливается в грудь стоящего рядом. Он не то, чтобы расслабляется – как будто поникает, но руку не выпускает. Шагаю в молочную густоту. Его пальца скользят по моим до последнего. Вдогонку он что-то отчаянно шепчет:

– Учти, не появишься – в три часа ночи буду караоке петь во весь голос и колонки на максимум врублю! И стучать в эту долбаную стену буду! Я не псих, но и не су…

Слова тонут, вязнут, замирают. Больше ничего не слышу. Я у себя.

Чуть ли не ползком добираюсь на другую сторону дома, где столовая и кладовая с припасами, предусмотрительно-заботливо оставленными на целую неделю вперед моим замечательным Вэйром. Вэйр – это друг, мой любимый изумрудный дракон с Древних озер Северных предгорий. Я его случайно подцепила в одно из своих злополучных приключений, когда без спроса сбежала от Деда на Древние озера полюбоваться на местную живность, о которой ходят легенды во всей Койе.

Мой эйсверк, который я называю «аэрокатафалком», потому что он старый, как сивый лунь, всегда подводит в самый неподходящий момент! Помнится, в тот раз «крякнул» закрылок, от чего машину повело и завертело волчком. Мы начали плавно падать на поверхность озера. И тут появился необыкновенной красоты и изящества дракон. Это он утянул нас к берегу и помог, хоть и жестко, но сесть на землю.

Сначала на меня нечленораздельно шипели, потом вроде смилостивились, увидев жутко перепуганный, виноватый, как у нашкодившего ребенка, вид, потом задумчиво зажевали мой нагло лезущий в глаза дракону локон и снизошли до вопросительного рыка, мол, какого угра? Вот, с тех пор мы и начали общаться, а потом и крепко подружились, ибо характер этого «милого» существа, назвавшего себя Вэйр, оказался таким же авантюрным и безбашенным, как и у меня.

Я с крейсерской скоростью «только не подавись» начала метать в рот все, что удавалось достать с полки, в основном, фрукты, зелень, орехи… На зубах скрипел песок. Последним ушел кусок домашнего сыра, который, как нельзя, кстати, лежал почему-то там же, завернутый в тряпицу. Все. Больше не могу - до отвала наелась! Нестерпимо захотелось спать. По телу растеклось блаженное тепло настраивающихся на принятие пищи внутренностей. Урк. Это у меня? Хоу…

– Ну ты – пож-ж-ра-а-ать!!! Я тебе на целую неделю заготовил, а ты – в один прис-с-сест! Где тебя так угораздило подорваться?
– нежно переливающаяся всеми оттенками зеленого, голова дракона мягко втиснулась в проем кладовой и уткнулась в мою щеку. Всю левую сторону тела сразу обдало жаром увядающего лета Каменной пустоши.

– Ой, дай поспать, а? Я еще чуть-чуть…

– Нет уж, давай рас-сс-сказыва-ай, Феечка!

Вот, угр несносный, ведь попросила же! Системы защиты в норме. Я выспалась, но хочется, чтобы чуточку пожалели, посочувствовали, мол, такая маленькая, худенькая, бедненькая, бледненькая…

– Фф-финтиф-флюшка ты, во все дыры сующая свой любопытный нос, а ещ-ще – обжора!

– Точно, дыра!!!!

Я вскочила на ноги так резко, что на мгновение потеряла равновесие, мокрый горячий нос Вэйра уткнулся в мою пятую точку, дабы я не разнесла в запаснике все, что там еще осталось.

– Тиш-ше, уфф…

– Вэйр, сколько я спала? Который час или день, и день ли?

Помнится, в последний раз, когда я попала в передрягу с потерей защитного поля, я проспала почти сутки, восстанавливая силы и залечивая раны.

– У меня – дыра в доме, Вэйр, пространственная, н-е-под-даю-ща-яся определению куда выходит! А там... Тэхён?

Тэхён. Вспомнились глаза, полные отчаянья, его тонкие пальцы, не выпускавшие мои до самого последнего момента и голос - низкий, мягкий, чуть хрипловатый. Может, все же привиделось? У меня иногда фантазия умеет бурно разыгрываться, когда я слишком замечтаюсь!