– Да.

Тэхён протягивает руку к моим волосам и начинает их гладить, ерошить, запуская изящные пальцы в светлую лохматую копну. Улыбается, рассматривая белые прядки, рассекаемые пальцами, и вглядывается в мои глаза. Он будто ныряет через них в мою душу, вылавливает в глубине невидимыми ладонями моё трепыхающееся сердце, чтобы успокоить его неровный ритм, согреть нежными прикосновениями и оставить у себя. Насовсем.

– Чонхёк, могу я тебя приобнять, как всегда? – он произносит это шутливым тоном, глаза парня светятся в это мгновение неподдельным счастьем.

Что мне ответить? Признаться, что самой этого хочется?

– Нет уж. Давай без телячьих нежностей! Я знаю, что я - крутой перец, проверял уже! А ты? Спорим, что ты не переиграешь и не перепоешь меня?

– Спорим!
– он мгновенно включается в игру.
– Куда тебе, ты маленькая, нет, маленький еще, макнэшка!

Мы садимся за фортепиано и, не сговариваясь, одновременно начинаем сначала играть в четыре руки, а потом еще и петь на два голоса! И это был джаз!

Если бы наше общее удовольствие от происходящего можно было измерить количеством эндорфина и серотонина, выделяемых в единицу времени прямо сейчас, мы бы, наверно, побили все мировые рекорды!

Дальше пошел репертуар любимых песен Тэхёна и Чонхёка. Я берусь за гитару, а Тэхён остается за фортепиано. Мы пели с ним до хрипоты, до боли в горле, почти без остановки! И замолчали одновременно.

– Я не припомню, когда в последний раз получал такой кайф от песен, которые пою вот так, не для работы, а просто для души! Спасибо тебе, Тэя, то есть Чонхёк, то есть ТэО. Ну вот, совсем меня запутала! Можно я в любом виде тебя Тэ-Тэ буду звать, хорошо? Все равно ты от Чонхёка отличаешься. Даже посторонний человек это заметит. Скажет, что просто на него похож. Мы ведь подружимся с тобой, Тэ-Тэ, правда?

– Если я соглашусь, что мне за это будет? Меня хотя бы накормят? У тебя дома в холодильнике мышь повесилась!

– Как это? У меня там нет мышей. И с чего ей вешаться?

– С голода! Даже корочки хлеба нет. Тоже мне, гостеприимный хозяин!

– А ты шарился в моем холодильнике без спроса?

– Спросишь тебя, как же! Ты же дома не живешь! Что? Не так? Кстати, очень хотел узнать, а как на твоей расческе оказались мои волосы, не просветишь?

– У тебя, макнэшка, склероз и повальная амнезия! Разве не помнишь, как приходил ко мне обмывать квартиру? Мы с тобой столько соджу выпили, а потом еще и вино пошло на «ура»… Ты так напился тогда, что не поехал домой, у меня ночевать остался. Естественно, ты воспользовался и ванной, и одеждой, и спать отдельно не хотел, уснул, только привалившись ко мне под бок, чуть бедного Янхи не раздавил!

– Мы что, реально спали втроем? Что-то не припоминаю такого. Видимо, ты так плохо меня кормил, что я остался голодным, вот меня и накрыло беспамятство от этаноловых возлияний!

– Ого! Ты даже, став Тэо, все равно продолжаешь говорить о еде, как будто тебя никогда не кормили!

– А что, Чонхёк о еде всегда говорит?

– Да он все время голодный! Он либо хочет спать, либо есть. При любом удобном случае и возможности! Что ты на меня так смотришь? Я по-дружески пытаюсь его оправдать! Это потому что он очень много занимается тренировками, танцами и тратит уйму энергии, мало спит, устает…

– Да-да, ты такой понимающий и сочувствующий, ага… Между прочим, я сегодня, вообще еще ничего не ел! И у меня кончаются силы. И энергия тоже. Пойду-ка я ужинать домой!

Тэхён мгновенно хватает меня за рукав:

– Я тебя накормлю! Не надо из-за этого никуда уходить! Пойдем в столовую. Там все очень вкусно. Тебе должно понравиться!

– И что, прямо в таком виде идти? Никто ничего не заподозрит? А если настоящий Чонхёк объявится?

– Он ушел на тренировку перед моим приходом сюда. Сейчас он на тхэквондо. Появится не раньше, чем через два часа. Можно не бояться, что пересечёмся. Вот только волосы твои... Ты можешь стать брюнетом? Хотя бы пока мы едим. На рост, я думаю, особого внимания никто не обратит. А вот волосы могут вызвать вопросы. Хотя, можно просто натянуть тебе на голову панаму. А что? Как вариант...

– Попробую измениться, – я произношу Дедово заклинание для волос, и становлюсь брюнетом.

– Да теперь тебя от настоящего Чонхёка даже родная мама не отличит! Фантастика просто! Но вот твоя одежда… Она тоже тебя выдает. Ты где ее такую нашел, это концертная что ли? Вроде, на рокерскую похожа, не пойму, что с ней не так… Круто, конечно, но не для тренировочного процесса. Давай, я тебе что-нибудь свое принесу. Мне надо к нам в общежитие на другой этаж подняться.

– Ты можешь свою комнату представить? Не хочу по этажам просто так шастать. Чем меньше народу меня увидит, тем лучше. Так как? Руку дай и закрой глаза.

Тэхён закрывает глаза, и я, настраиваясь на него, вижу комнату, в которой мы почти мгновенно оказываемся, воспользовавшись порталом.

– Вот это да! Если бы это не со мной происходило… Если бы кто-нибудь про такое рассказал, ни за что не поверил бы! – парень просто в восторге от перемещения. Он подходит к шкафу с одеждой и достает оттуда широкие штаны.

– Надевай вместо своих. И худи, – протягивает кофту.
– Чонхёк всегда так одевается. Любит свободную одежду. У нас с ним в этом одинаковые предпочтения. Мы вообще с Чонхёком во многом похожи. Как братья, или нет… как родственные души, может быть.