– У меня точно такое же, – согласился Илья. – Маша заметила, что тьма за пару километров до деревни как будто рассосалась. Я не смотрел по сторонам, боялся, честно говоря, смотреть за границу света. Вот прислушайся к себе, чуешь? Нет давления какого-то.

Максим прислушался. Чтобы не ошибиться, даже закрыл глаза. Действительно, появилась легкость, как после того, когда отключаешь системный блок, шум от которого перестаешь замечать. Вроде и не было шума, но после отключения понимаешь, что был.

– Эй, вы кто такие? – раздался окрик из приоткрывшейся двери здания.

– Мы ночлег ищем. Из города. Бежим от тьмы, – пояснил свое появление Илья Витальевич.

– А как про нас узнали? – уточнил не показывающийся из-за двери человек.

– В смысле узнали? Нас просто ночь застала возле вашей деревни. Куда еще ехать?

– Ясно. А я думал, вы узнали, что нас эта балалайка из телика не коснулась.

– В смысле не коснулась? – Илья даже испугался верить тому, о чем подумал. – А можно с вами пообщаться? Мы не опасны.

Дверь открылась шире. Из нее вышел парень лет двадцати пяти, в белой футболке и шортах.

– Здорово, – поздоровался он, но руки не протянул ни Илье, ни Максиму. – Спрашивайте.

– Ты сказал, что у вас нет тьмы? – повторил Максим. – Ты это серьезно?

– Нету. В деревне нету. За деревней есть. После того как пропали несколько наших и по телевизору началась эта бодяга про тьму, психозы и исчезновение, никто больше из дома носа не кажет. В деревне тихо, хоть обосрись со страху, никуда не пропадешь.

– Доходчиво, – Илья оценил аллегорию. – Значит, мы у вас задержимся. Есть где переночевать?

– Извините, отелей в нашем колхозе нет. Могу пустить в правление, но только до утра, – предложил местный парень.

– Так это ваше правление? – Илья кивнул на здание из белого кирпича.

– Да, я его сторожу. Не похоже?

– Похоже. Именно таким я его себе и представлял. А председатель у вас до сих пор есть? – На самом деле Илья представлял его намного проще.

– Нет. Уехал в город позавчера и не вернулся.

– Соболезную, – произнес Илья.

– Да может, зря. Думаю, он живой, только в неразберихе никак добраться не может. По телику показывают, на дорогах пробки в десятки километров. Вы сами-то их видели? – спросил парень.

– Были в самом начале, – произнес Максим. – Сейчас на дорогах пусто.

– М-да? – парень потер подбородок. – Может, и пропал. Только вы об этом его семье не говорите.

– Хорошо, что предупредил, – поблагодарил его Максим. – Мы можем вообще, чтобы панику не поднимать, ничего не рассказывать.

– А вы надолго, что ли?

– Еще сами не знаем, – честно признался Максим. – Все по обстановке.

– Ладно, утро вечера мудренее. Подгоняйте ваши машины ближе к входу, а то я смотрю, у вас стекол в машине не хватает. Некоторые наши, кому похмелиться не на что, быстро растащат имущество.

– А я могу остаться ночевать в машине, – предложил Илья.

Маша и Максим переглянулись между собой, решив, что их сводят.

– Нет, пап, давайте вместе будем ночевать в доме. Я не усну, буду переживать из-за тебя. – Маша говорила искренне, так, что отец не смог ей отказать.

– Ладно, будем ночевать в правлении, – согласился он. – Оно, я полагаю, кроватями не оборудовано?

– Смеетесь? Зачем они там? Кресла есть, три. Как раз для каждого из вас. А спать на полу.

Максим и Илья вынули из машин все, что необходимо для ночлега. Микроавтобус стороной, на которой выбито стекло, поставили в упор к стене правления. Закрыли машины и вошли в здание. На первом этаже стены метра на полтора от пола были отделаны модной когда-то деревянной рейкой.

Сторож не предложил им ночевать на полу первого этажа, повел на второй.

– Там натоптано слишком. Вчера был дождь, натащили грязи, а мыть некому. На втором чище.

Ему поверили и поднялись на второй этаж. Напротив кабинета с табличкой «Председатель акционерного общества “Белые Зори” Сергей Петрович Голованов», находилось просторное помещение, где как раз стояли три стула, скрепленных между собой. Рядом с входом в кабинет председателя стоял стол, видимо, секретарский, с монитором, принтером и колонками.

– Прости, мы до сих пор не познакомились, – обратился к сторожу Максим. – Максим, – он протянул руку.