А я на этот вопрос совершенно не знаю ответа.

Саша

Я не знаю, сколько сейчас времени, и какое время суток. Потерялась. Еле разлепляю глаза и не узнаю свою комнату в мягком приглушенном свете. А может, и не было никакой своей комнаты? Не было рейса, и я не видела маму, а просто все приснилось?

В теле жуткая тяжесть. Конечности кажется, вообще не собираются меня слушаться. Я хочу повернуться на бок, так как кажется, я перестала чувствовать, все что ниже пояса, да и позвоночник весь затек.

– Рука, осторожно, - раздается тихий мужской голос.

Поворачиваю голову на голос и вижу Артема. От его вида мне хочется улыбаться.

– Не смешно, - буркнул в ответ, видимо прочитав мои эмоции.

– Ты в зеленке весь, - не смогла-таки сдержать улыбку.

– Ты тоже, - уголок его губ дрогнул в ухмылке.

– Где я? Мы?
– только сейчас обращаю внимание, что у меня стоит капельница.

– Инфекционное отделение, - чуть меняет свою позу в кресле, со стоном, сорвавшегося с его губ.

– Инфекция?

– Ага, ветрянка.

– Но она же детская...

– И взрослая, кто не болел, - тяжело вздыхает.

Я снова принимаюсь его разглядывать. Чуть осунулся, взъерошены волосы.

– Давно мы тут?

– Третьи сутки пошли, - отвечает, не открывая глаз.

Наше единение нарушает вошедшая медсестра.

– Пришла в себя, отлично, - вынимает иглу из вены, приклеивает пластырь.
– А вы все еще здесь? Идите в свою палату.

– Никуда я не пойду, сколько можно говорить? Я уже сказал вашему главврачу, что буду здесь находиться. Не даете занять койку, буду спать в кресле.

– Вы и вещи свои сюда перенесли, - охает девушка.

– Да, - оборачивается ко мне и подмигивает глазом.

– Я буду жаловаться на вас, - вспыхивает девушка и выбегает из палаты.

– Ты что, здесь так и ночуешь?
– понимание этого факта заставляет подпрыгнуть моему сердцу и забиться часто-часто.

– Ну, а что я должен был делать, когда ты несколько дней валялась с высоченной температурой и была без сознания? Отлеживаться в палате на том конце коридора и читать газетки?
– в его голосе послышался упрек.
– Ты бы сделала по-другому?
– прищурив глаза, впивается в меня взглядом.

Только я не знаю что ответить. От ответа меня спасает вошедший в палату врач.

– Ну что, товарищи, - усмехнулся он.

– Будете выгонять, не уйду, - подает голос Артем, а поймав мой взгляд, добавляет.
– Если только Саша сама не выгонит.

– Не выгоню, - качаю головой.

– Значит, товарищ москвич, быть по-вашему. Перебирайтесь на койку. Но, - он поднимает указательный палец вверх.
– Об этом никому ни слова, - заговорщически улыбается.
– У вас, наконец, температура спала, - смотрит на меня.
– Но будем наблюдать, надеюсь, ухудшения состояния больше не будет. Скоро ужин, который вам принесут и отбой, - уходит, осторожно притворив за собой дверь.

Артем поднимается с кресла, чуть кряхтя, и перебирается на кровать.

– У тебя что-то болит?
– усаживаюсь в постели, подбирая ноги до подбородка.

– Все тело. Оно зудит. Кажется, что упал в кусты с крапивой, а сверху еще комары налетели,

– простонал мужчина, так жалобно, что мне захотелось его утешить.

– Чем я могу тебе помочь?

– Твоя мама передала какой-то лосьон для обработки высыпаний. Я не могу дотянуться до спины, если не сложно.

Я тут же вскакиваю на ноги и снова оседаю обратно, кажется, весь мир пошатнулся под моими ногами.

– Сиди, я сам, - Артем снова поднимается и, взяв со стола небольшой флакончик, подходит к моей постели и садиться на край.
– Вот, - подает мне флакон и, развернувшись ко мне спиной, задирает футболку вверх и замирает.

А я застываю при виде его широкой спины, под кожей которой бугрятся мышцы. Касаюсь пальцами кожи, на которой видны небольшие прыщики.

– А кто обрабатывал мои?
– спрашиваю неуверенно, так как я не чувствую никакого дискомфорта на теле.

– Я. Никого к тебе не смог подпустить. Даже медсестру, - глухо звучит его голос.

А я про себя улыбаюсь как дурочка. Смачиваю ватный диск лосьоном и начинаю обработку. Прикасаясь к его коже, я замечаю, как по телу разбегаются мурашки от моих касаний.

– Почему на лице зеленка?
– пытаюсь сдержать улыбку.

– Потому что в больнице кроме нее ничего нет. Вот тетя Катя передала эту штуковину, -вздохнул он.

Обернулся, когда я опустила его футболку и замер, вглядываясь в мои глаза.

– Как ты себя чувствуешь?

– Кроме слабости вроде ничего не беспокоит, - отвечаю, а сама замечаю какие у него воспаленные глаз.