У Альбы медленно зашевелились волосы на голове. И почему она не родилась мальчиком…

— Дайте угадаю — приворотные зелья у вас существуют?

— Какие? — не поняла Амири.

— Ну чтобы человек в тебя влюбился.

— Не, — девочка помотала головой. — Любовь — это ведь сложное чувство.

Жан и Свен не удержались от смешка. В исполнении тринадцатилетней это звучало особенно комично.

Альба расслабилась. А зря. Амири продолжила:

— А вот животной страстью воспылать можно и помочь. Это если зелья. А вот если внушение…

— Адепты, говорить на занятии может только один из находящихся в помещении, и сейчас это я, — строгий голос прервал объяснения девочки.

Альба не сразу поняла, что за своими переживаниями проворонила появление в аудитории преподавателя. Молодая черноволосая девушка в черном камзоле и черных же брюках, заправленных в черные сапоги, выглядела несколько недовольной и немного помятой.

— Если хотите высказаться — поднимите руку и ждите, когда спрошу. Итак, для тех, кто был занят своим делами, я — магистр Женева ле Круа. Сразу обозначу — я не в восторге от необходимости вести пары так поздно и ложится спать уже засветло, так что если вы не сумеете появиться в аудитории до звона колокола, то можете на занятие вообще не приходить. Опозданий не терплю. Если я могу прийти сюда, проработав всю ночь, то вы должны хотя бы вовремя из своих постелей вылезти. И второй важный момент — в ближайший семестр мы с вами работаем над теоретическими основами некромагических плетений. Я прекрасно понимаю, что все это не слишком интересно непрофильным специалистам, а профильные, — ее глаза задержались на Свене, — здесь не учатся. Но программа есть программа, и будьте добры ее освоить. После сессии с теми, кто продолжит обучение, мы перейдем, собственно, к практической стороне вопроса. Пока же на лекциях я буду говорить, а вы — слушать, а на семинаре будем говорить по очереди. Сегодня у вас две пары, и обе лекции, семинар проводить пока нет материала. Но к следующему занятию прошу подготовить эссе на тему теоретических и практических различий между работой с живыми, неживыми и немертвыми объектами. Хотя бы на уровне вашего понимания вопроса. А чтобы было о чем писать, прочтете соответствующие главы из рекомендуемых мной книг и послушаете сегодняшние лекции. Итак, начнем мы с фундаментальных особенностей некромагии, или некромантии, как ее принято называть.

Альба, чувствуя, что запястье после вчерашней писанины не пришло в себя до конца, предпочла больше слушать, записывая только самое основное из сказанного женщиной. На удивление, магистр ле Круа рассказывала ничуть не менее понятно, чем явно куда более опытная в преподавании де Вейн.

Терминов все еще было много, но все же хотя бы часть информации в голове Альбы оседала. Например, она уяснила, что в этом мире некромагия чаще всего называется некромантией из-за неточностей перевода записей одного старого волшебника-теоретика. Рассказывала магистр и о том, как вообще зародился и развивался этот вид магии, и судьба тех, кто плел черные магические нити, была непростой. Например, некромантам не повезло активнее всего схлестнуться с церковью, которая за пределами королевства в прошлом имела большое влияние, и именно маги этой специальности были на нелегальном положении фактически до Второй Войны с Нелюдьми. Последняя была выиграна во многом благодаря деятельности Повелителей Смерти, могущественных заклинателей мертвых, в одном из сражений ожививших на стороне людей и союзной нечисти несколько десятков тысяч павших воинов… С тех пор некромагов не ограничивали в практиках, если они, разумеется, не преступали никаких законов. Не ограничивали, но все же сторонились. Не только неодаренные, но и другие маги настороженно относились к Повелителям Смерти, прирожденным некромантам, которых было легко опознать по неизменно-черным глазам.

Свен помахал всем рукой, пока магистр описывала эту часть прошлого и настоящего некромантии. Аристократы, явно знавшие все это, остались невозмутимы, а вот некоторые из горожан были удивлены и, казалось, даже напуганы информацией о том, кем оказался их однокурсник.

В нынешнее время некроманты были близко связаны и с судебной системой, и с похоронными обрядами. В ведении некромагов находился контроль кладбищ, особенно тех, которые из-за близости расположения источников большого количества магической энергии могли доставлять неприятности. Нужно было из года в год ставить обереги, плести сложные узоры для замеров плотности нитей, устанавливая при необходимости блокираторы, которые не давали бы мертвым подняться. Из делать все эту нужно было регулярно, десятилетиями, а потом все равно упокаивать нежить, потому что в дни затмения плотность нитей магии вдруг стала больше, или кто-то умер и родственники на некроманте или серебре сэкономили, или еще что… В общем, та еще работа.

На второй паре лекция продолжилась. Магистр, позевывая, зарисовала им таблицу видов немертвых с их особенностями.

Альбе, просматривавшей записи, на миг стало страшно. Магия — магией, но жить в мире, где скелеты, зомби, умертвия, призраки, полтергейсты, высшие духи, личи, банши, гримы, какие-то тремокостяки и еще множество других существ поднимались из могил желая одного — питаться чужой жизнью… Брр. Мороз по коже.

Только к концу пары преподаватель добралась до личей, высших и крайне опасных немертвых, которые появлялись или из-за неправильного оживления погибшего, или произвольно в момент смерти могущественного мага, которого привязывали к этому миру специальным ритуалом.

Это было пугающе. По-настоящему пугающе. Но какие открывались возможности…

Вечная жизнь. Перенос сознания в мертвое тело. Кстати, можно было и в чужое тело перенести разум, если очень захотеть, выкинув настоящего хозяина прочь. Да и вообще сам факт вот такого вот посмертного существования доказывал возможность работы сознания отдельно от мозга...

— Есть вопросы? — до конца пары еще оставалось время, но магистр закончила давать общую классификацию и теперь с пытливым интересом осматривала группу, прислонившись к кафедре.

У Альбы вопрос был. И даже почти по существу занятия. Наверное. Все молчали, и она, помявшись, все-таки подняла руку.

В глазах некромантки промелькнула искра интереса, и магистр кивнула.

— Спрашивайте. Только назовитесь для начала.

— Альба Синегорская. Может быть это будет несколько некорректно, но все-таки… У личей есть сознание, разум и свободная воля. Да, их тела один раз умерли, но… В чем тут будет разница между ними и живыми, побывавшими близко к смерти?

Магистр посмотрела на нее тяжелым, каким-то испытующим взглядом, явно что-то про себя решая. Но, что бы она ни решила, ле Круа в лице не изменилась.

— Вопрос интересный. Да, для неподготовленного, а порой даже и для подготовленного наблюдателя отличий лича от человека, если первый осторожен и умен, не будет. Но все же мы говорим «поднятие», а не «оживление», и «немертвый», а не «живой», когда описываем ритуалы, создающие этих существ. Кто может мне ответить — почему?

Дитрих, заместитель старосты, поднял руку, и после кивка магистра представился и предположил:

— Разложение? Сколько ни маскируй — тело все равно разрушается.