Сыщик молча рассматривал задержанных. Конечно, они напуганы и расстроены. Задержание их машины при подъезде к Москве и изъятие предназначенных для продажи трех автоматов, пяти гранат и семи густо смазанных пистолетов ПМ грозило им лишением свободы и крушением всех жизненных планов. Сыщик понимал смятенность их чувств и потому не спешил, давая возможность страху и безнадежности сильнее завладеть этими крепкими мужиками. Сейчас он был в своей стихии и, активно участвуя в оперативной игре, радовался возможности проявить профессиональное мастерство.

Пока он не спеша изучал документы задержанных, в комнате царила напряженная тишина. Наконец он отложил служебные удостоверения майора и сопровождающего его прапорщика. Задумчиво потер уставшие глаза и лоб, а затем кивнул на два табурета, стоявших перед столом:

– А ну садитесь, начнем разговор.

Майор и прапорщик немедленно повиновались. Сыщик намеренно поставил перед столом низкие табуретки. Пусть взирают на меня снизу вверх, почувствуют собственную приниженность, зависимость от человека, восседающего за громадой стола.

Сыщик внимательно рассматривал лица задержанных. Конечно, они сейчас ошеломлены и внезапным задержанием, и тем, как грубо их заставили под направленными прицельно стволами покорно лечь, уткнувшись лицом в грязную гарь разогретого солнцем асфальта. Да ещё и без всякой надобности попинали ногами, хотя они и не думали сопротивляться. В довершение всего, согласно заведенному ритуалу, перед тем как завести в кабинет подполковника, с них во время личного обыска сняли ремни, и сейчас, униженные и физической болью, и непривычным ощущением не заправленной, а свободно болтающейся вокруг тела одежды, они обреченно ждали решения своей судьбы.

Пожалуй, прапор будет покрепче своего начальника: менее взволнован и суетлив, - отметил Сыщик.
– И, судя по всему, оба успели достаточно проникнуться своим безвыходным положением. Теперь, если им показать даже малюсенький кусочек надежды на спасение, они будут готовы на все. Аэто мне и надо.

Сыщик решил, что пора начинать:

– Мне стыдно за вас, мужики, а ещё больше стыдно за форму Российской Армии, которую вы опозорили. Дети есть?

Прапорщик в ответ просто кивнул, а майор оживленно встрепенулся, словно этот ответ мог реально повлиять на его судьбу:

– У меня трое детей, все школьники.

– Ну вот видишь, майор, как все плохо складывается. И дети, наверное, гордящиеся своим отцом, узнают, что он пособник бандитов, продающий свою честь и совесть за тридцать сребреников.

– А вы бы попробовали по полгода зарплату не получать, - озлобленно огрызнулся майор, давая волю накопившемуся за несколько месяцев раздражению. Но тут же, опомнившись и испугавшись, что может вызвать гнев человека, от которого сейчас зависела его судьба, наклонил голову и уставился глазами в пол.

Дернул же черт майора настрогать троих детей, это наверняка осложнит ситуацию при решении вопроса о его дальнейшей судьбе, подумал Сыщик. Он в какой раз пожалел, что ввязался в деятельность бригады возмездия. Не по нему все-таки такая работенка.

Впрочем, предаваться лишним размышлениям он долго не мог и потому возмущенно, совсем не играя, с раздражением и злобой бросил в лицо майору:

– Не один ты такой. Не вся же армия ворует. Ну ладно что другое расхищал, а то оружие бандитам передавал, а из него невинных людей крушили.

– Не невинных, а бизнесменов и таких же бандитов, как они сами, вызывающе подал голос прапорщик.
– А им туда и дорога.

– А если не бизнесменов, а наших офицеров в Чечне гробили из закупленного у тебя оружия, тогда что? Вот то-то и оно: не знаешь, да и знать не хотел, где и против кого проданное тобой оружие обернется. Впрочем, вы не маленькие мальчики, чтобы вам нотации читать. Теперь слушайте меня внимательно. У меня мало времени, считайте, что вообще его нет. А у вас тем более его совсем не осталось. Как вы думаете, почему вас прямо в тюрьму в одну камеру с уголовниками не повезли, а ко мне сюда, на конспиративную квартиру, доставили?

– Думаю, договориться с нами хотите, - с внезапно вспыхнувшей надеждой высказался майор.

– Да что это ты вздумал?
– намеренно грубо прервал его Сыщик.
– Мы с преступной нечистью не договариваемся. А вот дать тебе и твоему подчиненному возможность смягчить свою участь можем. И вовсе не ради ваших детишек, которым не повезло с отцами, а для соблюдения государственных интересов. Надеюсь, воруя и продавая оружие, вы все ещё не забыли о данной вами присяге защищать интересы Родины?