Завернув за угол, она в растерянности остановилась. Тянущаяся перед ней улица была погружена во мрак, едва разгоняемый пробивавшимся между крыш лунным светом. Фонарей в этой части города не наблюдалось, как и машин. Здесь вообще было удивительно тихо, лишь ветер свистел из переулка, да собственное рваное дыхание казалось разносится на многие кварталы вокруг.

И очень надеялось, ситуация хуже быть не может – одна, ночью в чужом городе, да еще и с маньяком за спиной, но следующее мгновение показало – не все так спокойно в Праге, и маньяки здесь встречаются чаще, чем блондинки на Невском проспекте. Крепкие руки обняли девушку за талию, и Ксения оказалась прижата к чьему-то телу. Жаркое дыхание обожгло шею, а свистящий шепот поверг сердце в ледяную пучину ужаса.

– Вкуссссная.

Язык незнакомца пропутешествовал по коже, оставляя на ней мокрую дорожку, и Ксению затошнило. Инстинктивно она попыталась дернуться, добилась лишь того, что пакеты полетели на землю, а мужчина развернул её к себе. Ксения взвизгнула – из-под капюшона плаща на нее глядели светящиеся красным глаза.

– Ты теперь моя, – начал было признание в своих притязаниях красноглазый, когда внезапно был оторван от девушки и сметен промчавшимся мимо нее вихрем. Мелькнули черный плащ, мохнатые лапы, а раздавшийся рык подтвердил ее догадку, что на красноглазого напал какой-то зверь.

Дальше она просто бежала. Поскальзываясь, проклиная каблуки, Прагу, свою глупость, гостиницу, до которой так и не добралась. Темные окна домов, мимо которых она проносилась, казались пустыми и мертвыми. Страшно было подумать, что она потеряет время, постучавшись в эти двери, за которыми, быть может, живет лишь темнота.

Внезапно впереди открылась площадь. Ксения выскочила на залитое лунным светом пространство и замерла. Прямо перед ней, зарывшись носом во вспученные булыжники, лежал деревянный корабль. Его потемневшие от времени снасти в изменчивом свете луны создавали нереальное ощущение корабля-призрака. Казалось, он лежит здесь с начала времен, подбитый, израненный, но еще живой. И совсем ненужной была мысль о том, как он сюда попал? Как очутился посреди города на площади?

Впрочем, времени на догадки не было. Переведя сбитое быстрым бегом дыхание, Ксения готова была сорваться с места, как в ужасе ощутила за спиной дуновении воздуха и шелест крыльев. В ту же секунду она взмыла в воздух, подхваченная сильными руками, оставив под ногами площадь с кружащими по ней тенями.

Они неслись ввысь, и земля быстро удалялась. Разум уже устал удивляться, но когда они взмыли над облаками, девушка не смогла удержаться от удивленного возгласа. Впереди, мягко покачиваясь над белоснежным океаном, плыли три корабля.

И разум сдался. Ксения почувствовала, как силы покидают ее измученный организм, и она проваливается в спасительный бессознательный омут.

Первое, что увидела Ксения, открыв глаза, был солнечный луч неторопливо скользивший по затянутой в голубой бархат стене. «Бархат»… попыталась проанализировать, но в голове царила пустота, словно вчера прилично так выпила.

Постепенно вспомнился семинар, прогулка, а вот дальше шел провал, лишь где-то на краю сознания улавливался страх. Кошмар? Возможно. Вопрос: наяву или во сне?

Она повернулась, окинула взглядом комнату – и сердце пропустило удар.

«Наяву», – спокойно констатировал мозг, чтобы тут же уступить место нахлынувшей паники.

Кошмар сидел в шикарном кресле, обитом все тем же бархатом, и дружелюбно улыбался.

Отведя от него взгляд Ксения нервно сглотнула. Комната, в которую её поместили, была небольшой, но уютной. Девушка машинально отметила богатую, почти музейную обстановку: стеклянный столик на ножках-лапах около окна, пухлые кресла рядом, изящно отделанный пузатый шкаф из светлого дерева, бархат на стенах… У кошмара был вкус. Значит, убивать будет долго, смакуя детали.

В том, что её убьют, она даже не сомневалась. Вопрос лишь в способе, да окружающей обстановке.

Лежать перед улыбающимся кошмаром было неуютно, и Ксения села, одернув юбку и жалея, что не надела вчера джинсы. Туфли с нее сняли, и она поморщилась, разглядывая дырку на пальце – колготки порвались, не выдержав променада по Праге.

Выпрямившись и сложив руки на коленях, Ксения сразу решила дать понять похитителю, что в плен ему попалась не истеричная дурочка, а… Не важно кто, главное, никаких истерик, максимально деловой тон. И дружелюбность! Да-да, именно дружелюбность. Маньяки, они немного не в себе, и провоцировать их не стоит.

Девушка растянула губы в напряженной улыбке и отважно взглянула в лицо кошмара.

Стоило признать, похититель оказался весьма хорош собой. Яркие, словно подсвеченные изнутри, голубые глаза, широкий волевой подбородок, высокие скулы и приятный, что называется, шоколадный загар на ухоженном лице. Черты немного грубоваты, но кошмара это нисколько не портило, наоборот, маньяк из него выходил первостепенный, ну почти классический: можно немножко влюбиться, а потом с сожалением смотреть, как его расстреливают бравые полицейские в конце фильма.