"Офицер" подошел к носилкам, взглянул на раненого, сказал:

– Все. Дальше его понесут другие. Мы не можем идти так медленно.
– Он крикнул кого-то из отряда. Подошли двое гражданских парней, взяли носилки.

– Сидеть!
– предупредил "офицер", поводя стволом автомата. Пленники застыли, заворожено глядя в зрачок дула. Они уже знали, что таит эта черная дыра, окруженная вороненой сталью. Они уже знали, что здесь не только угрожают.

Костю унесли.

– Его понесут другой дорогой, - объяснил "офицер".
– Всем подъем!

Через час носильщики догнали отряд, что-то коротко доложили "офицеру", козырнули, влились в строй.

– Сволочи!
– все поняв, закричала Марина.

– Молчать!
– рявкнул "офицер" Журналисты остановились, сбились в кучу.

– Продолжать движение!

Пленники стояли, как ягнята на заклание, переминаясь с ноги на ногу, пятясь, заступая друг за друга.

– Стрельнуть их, и всех дел, - предложил средних лет бандит в полковничьей папахе, перекладывая карабин с плеча в руку.

– Не сметь! Мы армия!
– гаркнул "офицер".

Солдаты открыто заухмылялись.

– Предлагаю в последний раз, - предупредил "офицер".

Пленники отрицательно качнули головами. "Офицер" мотнул автоматом и несколько раз выстрелил под ноги пленникам. Пули рикошетом взвизгнули в небо, расплескав каменную крошку.

Дымящееся дуло поднялось, уперлось в лица, в глаза.

– Ну?!

– Надо идти, - сказал водитель, - наша смерть никому не поможет.

К вечеру, миновав кордоны, колонна пришла на базу. Журналистов заперли в сложенной из камня овечьей кошаре.

– Что они могут с нами сделать?
– напряженно гадали пленники.

– Все, - ответил водитель, - здесь идет война.

– Но мы не воюем. Мы нейтральны!
– возразил редактор.

– Им все равно!

– Не забывайте, теперь мы свидетели, - разъяснял не столько другим, сколько себе Сергей.
– Мы свидетели убийства журналиста. Нас не выпустят отсюда.

– Но убийство всех еще большее преступление!

– Убийства не будет, потому что не будет свидетелей. Будет исчезновение. Пропажа без вести. Как груз на железной дороге нет и нет, и виновных нет!

Утром пленников повели на допрос. Они шли по деревенской улице цепочкой, с руками за спиной. В затылок им дышал вооруженный охранник. И все это: плен, кошара, превращенная в тюрьму, охранник, воняющий чесноком и перегаром, угрозы, допросы - напоминало им пародию на плохой военный боевик из времен Гражданской войны.

И, наверное, все это могло быть занятным и увлекательным приключением, как тот кинофильм, если бы автоматы не стреляли настоящими пулями.

Допроса, как такового, не было. Низкий, плотного сложения человек в камуфляже, но с майорскими погонами, то ли начальник контрразведки, то ли самозваный прокурор, бегло проглядел документы пленников, бросил их на стол и, презрительно щурясь, сказал:

– Допрашивать я вас не стану. Я и так все знаю про вас. Вы шпионы нашего сверхсоседа. Ваша цель - посеять среди наших народов ненависть и вражду. Вы раздаете советы и оружие, чтобы мы убивали друг друга. Брат - брата, отец - сына. Вот видите этот автомат? Он сделан на ваших заводах.

– Мы журналисты Центрального телевидения, - возразил редактор.

– Вы шпионы. Враги. Вы рассказываете небылицы о моем народе. И вам верят, потому что вы имеете телестудии, спутники, деньги. А мы не имеем ничего. Но мы победим, потому что это наша земля. А вы умрете, как шпионы и враги земли, на которую вас не приглашали.

– Вы совершаете ошибку, - замотал головой редактор, разберитесь, вникните в суть дела...

– Перед кем вы мечете бисер?
– перебила его Марина.
– Он издевается над нами, потому что чувствует свою безнаказанность. Тренирует смелость на беззащитных! Дерьмо на коротких ножках!

"Майор" подскочил к Марине и отвесил ей оплеуху.

– Все равно дерьмо, - взмахнула головой Марина, - дерьмо! Дерьмо!
– И, со смаком человека, нащупавшего у врага больное место, добавила, проговаривая каждое слово: - На очень! Коротких! Ножках!

"Майор" снова замахнулся, но ударить не успел. Марина отпрянула и очень профессионально пнула "контрразведчика" острым носком туфли в пах.

– С очень короткими ножками, - смачно повторила она, - и... с отбитыми яйцами.

"Майор", воя, катался по полу. А пленников били ногами и прикладами, а затем, окровавленных, снова бросили в "тюрьму".

– Простите, не сдержалась, - извинялась Марина.

– Ничего, случается, - галантно отвечал Сергей, разбитыми губами изображая улыбку, - но лучше, если бы не с нами.