– Вы могли бы его открыть?

Вот тут монарх, наконец, удивился.

– Открыть? – переспросил он. – Леди Филиния, вы серьёзно?

– Конечно. Разве я похожа на шутницу? – нервно, но с достоинством отозвалась Филиния.

Все замерли. Спецы ждали подтверждения приказа, а Георг переваривал услышанное. Сначала сверлил взглядом бабушку, затем очень медленно повернулся ко мне.

Его взгляд был тёмен, словно речь об очередном несанкционированном приключении, в которое я вляпалась совершенно добровольно.

Но я не вляпывалась! Более того…

– Ты же с нами, – сказала шёпотом. – Значит ничего дурного не случится.

И тут мне припомнили:

– Но вы меня не приглашали! Я напросился сам!

Ы… До чего же сложная ситуация. Король прав – его не приглашали. Но и я понятия не имела, куда иду.

– Мар-рго, – произнёс он, наклоняясь к самому уху. – Помнишь, о чём мы недавно говорили? Я не буду разбираться в степени твоей невиновности!

Эх, не доцеловала я его по ходу…

– Георг…

Меня проигнорировали. Зато наконец прозвучала та самая отмашка для спецов-стражников. Засветились сполохи магической плазмы – с её помощью подрезали приросшую к саркофагу крышку. Затем поток воздуха поднял эту крышку и аккуратно переместил к стене.

Мы увидели содержимое каменного ящика – серая тряпка, укрывающая нечто неровное.

Я внутренне сжалась, сильнее впиваясь в руку его величества, а Филиния сделала храбрый шаг вперёд.

Миг, и…

– Господа! – визг был настолько неожиданным, что я подпрыгнула.

Вздрогнули вообще все. Только Георг остался невозмутим, как утёс над морем.

Король обернулся на голос первым, мы за ним. Картина, которую увидели, была в целом ожидаемой. От входа к нам спешила женщина – немолодая и заметно растрёпанная. Она точно одевалась впопыхах.

За ней торопился пришибленного вида молодой человек лет двадцати пяти. Аристократ. Как и леди, он не имел ни малейшего сходства с Филинией или со мной, но на шейном платке я различила брошку с гербом Вейзов.

Когда парочка приблизилась, леди присела перед Георгом в глубоком реверансе и выпалила, задыхаясь после бега:

– Доброе утро! Ваше величество! Какая честь! Как мы рады! – правда радости на её лице не читалось, только тревога.

Быстрый недобрый взгляд на Филинию, убийственный на меня, и леди Вейз задала резонный вопрос:

– Но что происходит? Почему вы…

– Циора, успокойся, – холодно перебила эту речь Филиния. – Мы скоро уйдём.

В общем, хоть Филиния и являлась урождённой Вейз, прав хозяйничать в замке у неё точно не было. А касательно Циоры – насколько мне помнилось, она была вдовой родного брата Филинии, вдовствующей графиней Вейз.

В парне я опознала её сына, который, в силу каких-то заморочек, не мог пока принять титул графа и оставался виконтом. Парень был магом, но не слишком сильным. Его дар развился посредственно, он даже столичную Академию не закончил, не потянул.

Ничего дурного про Циору я от Филинии не слышала, но было очевидно, что леди Вейз та ещё стерва. Вроде не выскочка, но своего точно не упустит. Вот и сейчас…

Вторжение на свою территорию графиня восприняла весьма болезненно. Однако, учитывая присутствие Георга, учинить скандал не могла.

– Леди, – Георг кивнул Циоре, – это необходимость.

На этом всё! Король отвернулся и посмотрел на Филинию выжидающе. Герцогиню уговаривать не пришлось.

Новый шаг к каменному ящику, протянутая рука, сдёрнутая серая тряпица, и мы увидели неприятное. Нечто тёмное, иссушенное временем, перемешанное с серыми осколками, похожими на кости.

Его величество вопросительно заломил бровь.

А вот Филиния не дрогнула. С храбростью, достойной опытного медика, она натянула тонкие перчатки и принялась разбирать содержимое саркофага.

Подошедшая ближе Циора не выдержала и ахнула:

– Филиния! Что ты делаешь! Это же святотатство! Нельзя тревожить покой мёртвых, это…

– Помолчи, – строго ответила герцогиня Сонтор, и леди Вейз закрыла рот.

В теории тут можно было заподозрить некий заговор. Подумать, что Циора как-то причастна к ситуации с Альбриной и вообще. Такая мысль в моей голове действительно мелькнула, но сразу погасла – из всего, что я знала о семействе Вейзов следовало, что у Циоры не было причин желать смерти сёстрам своего мужа.