Я мысленно отметила, что логика в выводах Пува действительно присутствует, хоть и не без грубых натяжек. Но слушая его рассуждения, подумала, что логика Гошиной преследовательницы может и отличаться от нашей, человеческой, то есть она как раз нечеловеческой по определению и является. А это значит… Дальше я озвучила свою мысль вслух:

— Акутура могла и не прийти в этот мир. Как уже правильно сказал Гоша, откуда ей знать, куда он мог переместиться — сам сказал, что сначала хотел отправиться на мою складку. И она наверняка не знала, что магии у него оставалось только на одно перемещение. Зато точно знала, что рано или поздно он вернется домой, на родную складку. Посидит где-то, переждет и вернется. Так зачем за ним прыгать по мирам? Лучше тоже подождать.

— Все равно я не смогу быть спокоен, пока не увижу маму живой и невредимой, — мотнул головой Пув.

— Вы же и так к ней собирались, — сказала я. — Раньше, чем придем к магу, вам к твоей маме все равно не попасть.

— Что еще за маг? — вздернул брови Гоша. — Почему он должен отправить нас к чьей-то маме?

— Еще скажи «послать», — хмыкнула я. — И не нас, а их, — указала я на Пувилона с Кунтурой. — А мы отправимся искать теб… Ой! Я уже и не знаю, куда мы теперь отправимся. Можно пока вернуться на нашу складку, тем более что Болтуна туда точно нужно вернуть, он вообще тут случайно.

— Кто такой Болтун? — стал озираться Гоша. — Это и есть маг?

— Не совсем, — подмигнула я возмущенно завозившемуся ежику. — Это… — Я чуть было не сказала, что это частично ведьмак, но вспомнила, что я ведь тоже частично ведьма, и об этом мой любимый еще не знает. А что если он… И я пробормотала, так и не договорив про Болтуна: — Гоша, давай отойдем, я должна тебе что-то сказать.

Он внимательно посмотрел на меня и даже слегка побледнел, таким впечатляющим, видимо, стало выражение моего лица:

— Лава, ты чего?

Я неожиданно для себя разревелась. Мне стало по-настоящему страшно. Возможно, я видела своего любимого в последний раз. Нашла, чтобы проститься. И я ведь даже не смогу его ни в чем упрекнуть. Да и какие могут быть упреки, если мы не только не давали друг другу никаких обещаний, но даже не признавались в любви. Эх, будь что будет, слезами тут уж точно не поможешь — этот узел в наших отношениях нужно было решительно разрубать! Я, продолжая всхлипывать, схватила Гошу за руку и потащила все к тем же обугленным кустам. Остальные проводили нас встревоженными взглядами, и я махнула им: сейчас, подождите!

— Гоша, — сказала я, когда мы удалились достаточно, чтобы нас не услышали. — Я хочу признаться тебе кое в чем… Это случилось уже после того, как тебя утащила акутура, поэтому раньше я сказать не могла.

— Ты… кого-то встретила? — сглотнул мой славный, милый принц.

— Я встретила только их, — мотнула я головой в сторону наших спутников. — Еще одного выпендрежного врунишку, двух привратников, дракона и… старую ведьму.

— Дракона?! — ужаснулся Гоша.

— Да, но дракон ерунда, его ежик взорвал. А вот ведьма… — И собравшись, я решительно выпалила: — Теперь и я стала ведьмой. Почти. Но все равно.

Любимый молчал, будто ждал, что я скажу что-то еще. Оказалось, и правда ждал.

— Так в чем ты мне хотела признаться? — спросил он наконец.

— Я уже призналась. В том, что я ведьма.

— И… что? Теперь ты… мы… — начал вдруг запинаться Гоша, словно это он был в чем-то виноват передо мной. — Теперь ты не захочешь… быть со мной? Ну… рядом… вместе…

— Погоди… А ты этого хочешь?

— Конечно. Ведь я… — Он снова запнулся, но взял себя в руки, заглянул мне в глаза и проговорил, отчетливо и твердо: — Лава, я люблю тебя. Понял это еще там, на вашей складке, но теперь, когда мы снова встретились, убедился в этом твердо.

— Но я… но ведь я ведьма! Ты разве не понял?

— Да какая разница, кто ты! Я ведь тебя люблю, и мне все равно, королева ты, ведьма или привратница.

— Я не привратница, — пробормотала я, боясь поверить в услышанное — вдруг не так поняла? — И не королева…

— А хочешь ею стать? — стал совсем уже серьезным Гоша.

— Подожди, — выдохнула я. — Ты правда сказал, что меня любишь?

— Я не просто сказал, я на самом деле люблю! Прости, если это…

— Простить? — прервала я его и обняла, крепко прижавшись к обнаженной горячей груди. — За что же тебя прощать? За счастье это услышать? Ведь я тоже… Я тоже люблю тебя! И я так боялась… — Слезы снова покатились по щекам.

— Теперь уже не бойся ничего, я буду рядом. — Любимый нежно взял в ладони мое лицо, опустил к нему свое, и наши губы снова сомкнулись. Но если в первый раз это можно было списать на радость встречи, то теперь наш поцелуй был скреплен взаимным признанием в любви.

Но теперь и Пувилон был наготове, он не дал разгореться пламени нашей страсти.

— Лава! — крикнул Пув. — Идем скорей к магу! Мне нужно спасать маму!

Мой милый принц тряхнул головой и словно очухался:

— Так что все-таки за маг? Расскажи.