Наконец звонок из штаба авиадивизии. Поступила команда на подготовку к перебазированию в летний лагерь.

Командир авиаполка Тимофей Григорьевич Вихров, немногословный, суровый на вид человек, вызвал к себе комиссара полка.

Тот вошел озабоченный, с тенями усталости под живыми, молодо блестевшими глазами. На гимнастерке - ордена: два Красного Знамени, третий Красной Звезды.

–  Собирайся, комиссар, полетим смотреть лагерную площадку, - обратился к нему командир.

–  А где она?

–  Почти рядом. - Вихров кивнул на карту, заложенную в целлулоидный летный планшет. Подвинул ее поближе к комиссару. - Чуть ли не на полпути между Белостоком и Варшавой. Говорят, поле хорошее. Но рукой подать до государственной границы. Так что нужно иметь это в виду.

Комиссар склонился и прочитал набранный мелким шрифтом населенный пункт: "Тарново".

На тихоходном связном самолете У-2 прилетели к месту лагерного аэродрома. Крепкий травянистый покров, открытые со всех сторон подходы. Летное поле напоминало прямоугольник, вытянутый с запада на восток. В северной стороне мирно журчала маленькая речушка, заросшая по берегам деревьями и кустарником, петлей огибала бывшую польскую деревню Тарново. Здесь и решено было построить лагерь.

Тут же набросали карандашом на бумаге план лагеря и аэродрома самолетные стоянки, палатки, столовые.

–  Все бы хорошо, да граница близковата, - вздохнул на прощание командир.

К вечеру Вихров и комиссар были уже в Заблудуве.

Начались сборы в лагерь. Начальник штаба полка Бондаренко с инженером Зверевым составили подробный план подготовки и перебазирования материальной части и личного состава полка.

А в это время на железнодорожную станцию Чижево прибыл эшелон с разобранными самолетами МиГ-3. Их надо было собирать, облетывать. Летчикам предстояло переучиваться.

День и ночь шла напряженная работа. За короткий срок новые истребители были собраны, моторы, вооружение и оборудование расконсервированы и тщательно опробованы на земле. Затем каждый самолет попробовали в воздухе.

Одновременно достраивали лагерь, оборудовали стоянки самолетов. Полеты не прекращали. Летали в две смены. Первая - рано утром, чтобы не так донимала жара и моторы не перегревались. Доставалось всем. В том числе техникам. С утра до вечера полеты, затем послеполетный осмотр и устранение дефектов, а на другой день опять полеты.

Помимо летной подготовки, проводились занятия по тактике и изучению опыта действий авиации в Монголии и финской кампании. Но самым любимым предметом в полку, не запланированным командованием, были живые рассказы бывалых летчиков.

Особенно любили слушать командиров звеньев Михаила Доброва и Георгия Ромашкова. Трудно поверить, но стеснительный Добров, щеки которого то и дело загорались румянцем, когда говорили о нем, в бою был дерзок.

Однажды, во время финской кампании разорвавшимся снарядом повредило мотор его самолета. Пришлось сесть на льду Финского залива в тридцати километрах юго-западнее Хельсинки. Кругом белым-бело и ни единой души.

Ведомый Доброва Ромашков решил спасти своего командира во что бы то ни стало. Но при посадке ударился лыжами истребителя о ледяные торосы и получил тяжелое ранение. Теперь Добров должен был вызволять из беды ведомого. Но как? Помогла догадка. Распустив парашют, он бережно положил на шелковый купол беспомощного Ромашкова и потащил волоком. Спотыкался, падал, вставал. Шаг за шагом, шаг за шагом и так целые сутки. Северный ветер продувал насквозь. Они оба совсем закоченели, когда показался берег Финского залива. Близко он был, да силы на исходе.

В небе сгустились низкие свинцовые облака, повалил снег.

Тем временем в полку организовали группу поиска. В разные концы вылетели летчики. Одному звену в составе командира полка майора Бобрика, капитана Шарова и старшего лейтенанта Кузнецова посчастливилось отыскать на снегу среди ледяных глыб чернью точки. Два самолета сели. Третий остался в воздухе, чтобы прикрыть товарищей в случае внезапного нападения врага. Потом три машины с пятью людьми на борту благополучно возвратились на свой аэродром...

Раза два в лагерь Тарново прилетали командующий ВВС Западного особого военного округа Герой Советского Союза И. И. Копец и командир истребительной авиадивизии Герой Советского Союза генерал С. А. Черных. Они вместе воевали в Испании, за мужество и отвагу при выполнении интернационального долга оба получили высшие правительственные награды - звание Героя Советского Союза. Золотые нарукавные шевроны, голубые лампасы, а улыбки теплые, добрые. Уединившись в отдельную палатку, Черных и Копец долго о чем-то беседовали с командованием полка.