Потом Ефремов и Попков стали летать каждый на своей машине - ведущим и ведомым.

В июне 1942 года молодой летчик над городом Холм сбил бомбардировщик Ю-88, открыв тем самым свой боевой счет. В августе над Ржевом расправился с третьим самолетом противника. Тогда воздушный бой вели с летчиками известной фашистской эскадры. Те нахально шли прямо в лоб, били с малой дистанции. Хотя силы были и неравные - наших почти вдвое меньше, они не только не отступили перед фашистскими асами, но и двух из них сбили. Ефремов не заметил, как сзади к нему подкрался фашистский истребитель. Быть бы беде, да выручил Попков. Он принял на себя вражеский огонь, как щитом заслонив командира.

Жизнь гвардии майора Ефремова была спасена, а объятый пламенем самолет Попкова, не слушаясь рулей, стремительно понесся вниз. Загорелся комбинезон, пламя жгло руки и лицо. Летчик стремился спасти машину, не безрезультатно. Напрягая последние силы, почти без сознания от страшной боли, перевалился через борт кабины и, не раскрывая парашюта, стал падать с трех тысяч метров. Открыл он прогоревший парашют почти у самой земли.

Приземлился, к счастью, на топком болоте. Это и спасло. Обгоревший Попков весь день брел по лесам. Его подобрали наши солдаты. Когда он пришел в себя на госпитальной койке, первое, что сделал, это знаками попросил карандаш, бумагу и написал: "Сообщите в полк, что я живой".

Вскоре над госпиталем закружился По-2. Потом в палатке появились Игорь Шардаков и Коля Макренко. Они привезли радостную весть Виталию Попкову: он награжден орденом Ленина. И тут у него сквозь потрескавшиеся губы прорвались первые слова: "Спасибо, друзья!"

Прошло много времени, прежде чем Попков вернулся в полк. На аэродроме Ефремов обнял его, поцеловал.

–  Век буду помнить за спасенье.

В излучине Дона Попков уничтожил пять фашистских самолетов. В боях за Донбасс счет их увеличился до шестнадцати. Гвардии младшему лейтенанту Попкову вручили орден Отечественной войны I степени.

Середина лета. Разгар Курской битвы. На левом фланге, на Белгородско-Харьковском участке действовал наш авиаполк, оснащенный истребителями "Лавочкин-5".

Курская битва вошла в историю как несравненное по размаху и напряжению танковое сражение. Но если кто полагает, что сражение в небе тогда было менее напряженным, тот ошибается. Приходилось выполнять до шести вылетов в день. И почти каждый из них не обходился без боя.

В тот день для Попкова был третий вылет. Ставший к тому времени командиром звена, он вел восьмерку "лавочкиных". Задача - прикрыть дальние подступы к аэродромам базирования нашей штурмовой авиации. Командование приблизило их на минимальную дистанцию к полю боя, на котором "илам" надо было взаимодействовать с наземными войсками. Прикрыть дальние подступы значило действовать за фронтовой чертой, над вражескими боевыми порядками. Контратаковать и рассеивать любую группировку вражеских истребителей или бомбардировщиков. Атаковать любую разведывательную машину врага...

А вот и они. Восемнадцать пикирующих бомбардировщиков "Юнкерс-87" под прикрытием шести истребителей "Мессершмитт-109". Искусно прикрывшись ослепительным солнцем, они тем не менее не смогли спрятаться от зорких глаз летчика Попкова.

–  Пчелкин с ведомым, остаетесь на высоте - связать "мессеров". Остальные за мной - атаковать "лаптежников"! - последовал по радио приказ.

И "лавочкины", оставляя за собой черные дымки выхлопа, ринулись, на врага.

Стремительное сближение с "юнкерсами". Те ощетинились, стали отбиваться. Короткий залп из всех стволов бортового оружия истребителей. С первого же захода пара вражеских пикировщиков с черными шлейфами пошла на последнюю "посадку". Строй остальных рассеян. Дымя длоторами, бомбардировщики спешно удалялись на запад.

–  Ага, побежали! - раздался в наушниках торжествующий голос одного из подчиненных Виталия.

–  Рано праздновать победу! - оборвал его командир. - Смотрите внимательней - ниже новая группа,

Прибавили обороты. Сомкнулись плотней. Атаковали. Сбили еще одного. Рассеяли еще один строй вражеских машин. Да так, что их истребители вмешаться не успели. И... попали в зону вражеского артиллерийского огня. Черные бутоны разрывов усеяли небо. Вмешались гитлеровские зенитчики.

Вспыхнув, вражеский зенитный огонь столь же внезапно погас. Но и тут наши летчики не услышали в шлемофонах командирского "вздоха облегчения". Раздалось предостережение:

–  Не прозевать новые атаки! Реплика оказалась кстати.

–  Вижу пятерку "мессеров" слева внизу, - это голос Александра Пчелкина, оставшегося на высоте. - Э-э-э! Да тут старый знакомый...

Лидером пятерки шел "мессер" с оранжевыми окантовками крыльев, с носом той же раскраски. Белая спираль, нанесенная на оранжевом коке винта, медленно ввинчивалась в воздушное пространство. С мстительной жадностью хищник принюхивался к воздуху. Раскрашенную машину знали на фронте. Ею управлял опытный гитлеровский ас. Фашисты гордились им и оберегали его.