Мечты мечтами, но в то время меня больше всего занимал вопрос, куда это я лечу с такой бешеной скоростью, и каким будет приземление? Впрочем, по поводу приземления я вскоре беспокоиться перестал, так-как оно немедленно состоялось, и было достаточно мягким, хоть и не слишком почётным: меня приняла в свои объятия большая куча гниющих отбросов, из которой выскочило два или три десятка откормленных крыс. Когда мне удалось сбросить путы, выбраться оттуда и немного протереть глаза, я понял, что нахожусь на свалке, на окраине огромного города освещающего своими огнями хмурое ночное небо.

Что было со мной дальше? К чему излишние подробности? Они уже не имеют прямого отношения к делу. Скажу только, что после ряда взлётов и падений, после многих удач и разочарований я, наконец встал во главе той организации, которую вы привыкли называть Мафией, а мы зовём Обществом чести. Я преуспел на этом поприще, и процветал бы там до сих пор, не вмешайся в мои дела сначала эта безбашенная троица, а затем и ведьма в драконьем обличие, которая уже однажды сыграла роковую роль в моей судьбе! Вот вам моя история. У кого-нибудь есть вопросы?

Даже если вопросы были, то их всё равно никто не торопился задавать. Все присутствующие размышляли, и тишину нарушал только плеск волн и хруст, с которым Бык пережёвывал траву.

— Ну, вроде бы как выяснили, что там с кем было! — Нарушил общее молчание всё тот же Бык. — Делать-то, что будем?

Этот вопрос произвёл на всех удручающее впечатление, и общее глубокое молчание стало ещё более глубоким. Впрочем, это длилось недолго, так-как несколько тяжких вздохов разорвали тишину над пляжем не хуже пушечных выстрелов.

— Может, для начала поспим? — Устало спросил Мик и неуклюже встал со своей импровизированной подстилки.

Все присутствующие переглянулись и обнаружили, что пока они слушали все эти рассказы, снова наступил вечер, волнение на море успокоилось, ветер разогнал облака и похоже сам отправился на боковую. Звёзды на небе светили так ярко и опустились так низко, что их, казалось, можно было потрогать руками. Очевидно, что Мик, или иначе, падре Микаэль, совершенно прав, и, как говорится, утро вечера мудренее, а потому все вдруг засобирались и заговорили вполголоса, словно боялись помешать соседу.

— Ой! Извините, дон Дульери! — Вдруг раздался голос Мегги, от которого все вздрогнули. — Я вспомнила, что хотела спросить! А сейчас вы по-прежнему соединены с этим, как его? С Глупником?

Дуля помедлил с ответом. Вопрос, похоже, застал его врасплох, и отвечать на него не хотелось, но всё же он сделал над собой усилие и сказал:

— Нет, в данный момент моя связь с третьим братом разорвана. Это жаль, ведь благодаря этому единению я обладал гораздо большими возможностями, чем сейчас!

— А когда эта связь была разорвана?

— В тот самый момент, когда открылся проход сюда, и всех нас снесло с крыши небоскрёба. Я обнаружил это, когда очнулся в зарослях репейника. Видите ли, пока мы были одним целым, я сам был человечнее, что ли? А сейчас…

— А сейчас считай, что тебе повезло! — Буркнул Фиг и направился вслед за Быком в густую траву.

— Но не значит ли это, — не унималась Мегги, — что ваш третий брат остался там, то есть в том мире, откуда вы попали сюда?

Дуля на минуту задумался.

— Мне это в голову не приходило. — Сказал он с таким видом, как будто сделал открытие. — Интересно, что может натворить Глупник в реальном мире, если явится в нём не как абстракция, а во плоти, вроде нас с Фигом? Жаль, что это невозможно проверить, ведь назад пройти нельзя…

— Назад можно! Это вперёд нельзя, а назад можно!..

Мегги и Дуля удивлённо оглянулись в ту сторону, откуда прозвучали эти слова и поняли, что это сказал Мик, но сейчас он уже спал, вытянувшись возле костра и подложив под голову сложенную вчетверо громадную кепку.