Впрочем, Анхе тут же опровергла мои предположения, когда открыла один из сундуков, стоящих вдоль стен и вытащила оттуда великолепное платье из тех на которые уходит наверное по несколько километров драгоценной ткани. Решив, что мне это очень интересно, девушка принялась открывать один сундук за другим и с гордостью раскладывать передо мной их содержимое. После некоторого напряжения памяти я узнал строгие и чопорные изделия Испании, изящные английские наряды и кричащие своей неистовой роскошью платья из Франции. Были здесь также костюмы восточного происхождения и несколько длинных отороченных мехами одеяний, возможно из России. Но больше всего меня порадовало содержание последнего сундука. Там хранилась мужская одежда, и Анхе не замедлила нагрузить вашего покорного слугу целым ворохом вещей, которые едва не погребли меня заживо.

Надо признать, что это оказалось весьма кстати. Моя меховая куртка и сапоги были потеряны ещё во время катастрофы, рубашка на мне висела клочьями, а кожаные штаны, единственное, что осталось целым, были хороши для жизни в холодных северных землях, а не для тропической жары. Я уже давно вкрутую сварился в этом духовом шкафу и всерьёз подумывал, не заменить ли их юбочкой из пальмовых листьев.

Теперь мне, кроме разного тряпья непонятного назначения, достались просторные восточные шаровары, красные с чёрными и золотыми узорами, пара крепких сапог со шпорами и широкими раструбами, белоснежная рубашка с широченными рукавами, чёрный жилет расшитый серебром, широкий цыганский пояс, тоже весь в золотых и серебряных разводах, широкополая тёмно-синяя шляпа с белым пером и бордовый плащ с подкладкой почему-то зелёного цвета.

Когда я напялил всё это на себя, (кстати, подошло, будто по мне было сшито), то заметил, что Анхе, как-то странно на меня смотрит. Я спросил у неё, как ей нравится мой наряд? Вместо ответа она подошла к единственному в комнате шкафу и распахнула дверцы. Внутри он оказался забит книгами, а на одной из дверец с внутренней стороны обнаружилось зеркало, как раз в человеческий рост. Я подошёл и оглядел себя. На меня из зеркала смотрел самый настоящий театральный корсар, длинноволосый, бородатый, зловещего вида и одетый, как попугай!

Пока я жил среди викингов, то брить бороду не было никакого смысла, меня бы просто не поняли, да и нечем было бриться. Впрочем, мой акинак не уступал по остроте самой настоящей бритве, но о такой вещи, как мыло северные варвары, конечно, не имели никакого понятия. Зато здесь я обнаружил целую корзину этого ценного предмета гигиены, который впрочем, игнорировали и Анхе и её пираньи.

На мой повторный вопрос о том, что она думает о моей внешности, девушка снова промолчала и отвернулась, густо покраснев. Не скажу, что мне всё это понравилось, но я не подал виду, а только спросил, пойдём ли мы сейчас снова к пираньям? Этот вопрос заставил Анхе очнуться, и она сказала, что на сегодня знакомства с девушками достаточно и что не стоит их слишком напрягать с первого раза, пусть привыкают постепенно, а сейчас лучше вернуться к «Огоньку», только сначала надо подобрать подходящее оружие.

Конечно, я ничего не взял из личных запасов Анхе. В основном арсенале для меня нашлась широкая сабля с гардой целиком закрывающей руку, набор метательных ножей, пара длинноствольных пистолетов, (на которые я впрочем, не очень надеялся, так-как плоховато умел обращаться с таким оружием), а так же сумка с пулями и пороховница. Пристроив саблю слева, акинак справа, пистолеты в сапоги, а всё остальное за пояс, я ещё раз повернулся к зеркалу и посмотрел на страшного пирата, который стоял по ту сторону стекла. Осталось только придумать имя для этой разбойной образины. «Белая борода», например!

Когда мы с Анхе покидали место ремонта галеры, всё повторилось снова: любопытные взгляды исподтишка, злобные взгляды в упор, пальцы, играющие на рукоятках ножей и шипение в спину. Только теперь окриков со стороны моей спутницы не потребовалось — пираньи расступились сами, но всё же я старался двигаться так, что бы не оказаться к ним спиной на близком расстоянии.

К тому месту, где давеча был наш костёр подошли, молча, каждый думал о своём. Нам навстречу вывалился из джунглей ещё сонный зевающий Огнеплюй. При виде меня братец застыл с открытой пастью, и я даже подумал, не вывихнул ли он себе челюсть? Оглядев меня с разных сторон, он хохотнул и я уже приготовился уворачиваться от огненных шаров, но Огнеплюй вдруг снова стал серьёзным и сказал задумчиво:

— Знаешь, а ведь ты навёл меня на одну интересную мысль! Я её хорошенько обдумаю, а потом расскажу тебе и мы всё обсудим дополнительно.

Интермеццо двенадцатое

— «В поход, в поход!», или драконье лицемерие. Карамболь

Прошло несколько дней. Мы сидели в той же комнате на складе и совещались. Мы, это Анхе, четыре пираньи, у которых головы работали чуть получше, чем у остальных, ваш покорный слуга и Огнеплюй. Он, конечно, не поместился внутрь, а просунул голову снаружи, через то самое окно с церковным витражом вместо стёкол.

— Так ты говоришь, что там интересно? — Спросила у меня Анхе задумчиво. — С ганзейскими судами у нас получалось неплохо, но в последнее время они стали сразу и осторожнее, и агрессивнее. Недавно нас встретили очень густой тучей стрел, даже кое-кого поцарапали!

— Дело не только в этом! — Отвечал я с нарочитой ленцой в голосе. — Ваша добыча, судя по тому, что я видел, редко бывает богатой интересными вещами. Нужны вам, что ли тюки с шерстью или груз плотницких топоров? Золото, как я понимаю, попадается редко, а всяких там диковин, вроде часов или механических павлинов, вы совсем не видели?