Шрифт:
Мы завтра продолжаем путь. Храни вас Господь — сердечно тебя обнимаю. Жена тоже.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1341. Л. 104–107об.)
Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна едут за границу. Маршрут их поездки: Дармштадт, Кобург, Рим, Неаполь, Рим, Париж, Дармштадт. Они вернутся в Петербург 2 декабря.
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
12 октября. Дорога до границы. Дети пили с нами чай и долго оставались. Около 12 ч. жена с baby каталась, а я гулял с Дмитрием — был у Знамении — помолились — ходил около озера — завтракали с детьми… к Влад<имиру> — чай — говорил ему, что я прошу опеку — он согласен… Многие провожали. Так больно с детьми расставаться — что-то будет, когда они узнают. Господи помилуй!
13 октября. Чугунка от границы.…Читаю всевремяусиленно «Рус<скую> Фиваиду» Муравьева [1663] — так интересно и хорошо… Мучаюсь сильно, все в мыслях Павел — за детей сердце разрывается! Господи помилуй!
14 октября. Дармштадт.…В 1/2 3 ч. прибыли: Ernie, Victoria, Irene и Henri встречали etc. Все живут в шлосе (от нем. schloss — замок. — Сост.) — мы в «Assemblee-Zimmer»… Много говорили с Викторией о всех злоключениях Alix и о Филиппе; она разузнала многое дурное!..
1663
Муравьев А. Н. Русская Фиваида на Севере. СПб., 1855.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 38. Л. 145,146.)
Николай II — вел. кн. Сергею Александровичу
16 октября. Ливадия — Дармштадт
Благодарю за письмо. Вполне согласен, чтобы ты был опекуном. Окончательно решил исключить из службы, воспретить приезд в Россию, удержать отпуск уделов <в> пользу детей. Мысленно с тобой. Крепко обнимаю.
Ники.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 97. Л. 88.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
16 октября. Дармштадт. Депеша от Ники — удар ужасный! Но справедливый, увы! Со службы вон, запрет возвращаться в Россию — опеку утверждает. Все во мне надломлено: и любовь, и гордость! Не выносимо! Ничего не понимаю, одно знаю, что страдаю. Письмо от Мари — думаю к ней ехать… Господи помози нам, не остави нас до конца!
19 октября. Дармштадт. Праздновали жену — утром внизу подарки со всеми. В 10 ч. прием поздравлений — масса цветов… Вчера была Fraulein Textor [1664] — учит<ельница> бывшая Alix — ее Ernie и Виктория посылали в Лион разведать о Филиппе — ее сведения самые дурные…
1664
Fraulein Textor — фрейлина Анна Текстор. По сведениям бар. Софии Буксгевден, она состояла в родстве с Гете (Буксгевден С., баронесса. Венценосная мученица. Жизнь и трагедия Александры Феодоровны, императрицы Всероссийской. М., 2007. С. 30).
20 октября. <День рождения вел. кн. Елисаветы Феодоровны>. Дармштадт… Депеша от Павла — видимо в отчаянии, что исключен из службы. Ой, как все это больно!! Мочи нет. В 1/2 5 ч. Викт<ория>, Ernie, жена и я заседали с Freilein Textor и ее братом по делу Филиппа м. б. успех, хотя он изворотливый плут… Опять начались сердцебиения — оно и понятно — измучился вконец.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 38. Л. 147,149.)
Об этих же сердцебиениях Сергей Александрович пишет несколько раз в дневнике за 1904 г, в том числе накануне отставки — 8 ноября 1904 г.
Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II
20 октября. Дармштадт
Дорогой Ники,
Прочел твое решение с великим унынием в душе! Оно правильно, конечно, но, Боже мой, до чего все это ужасно. Прости меня, но неужели обоим его адъютантам пройдет это безнаказанно, ведь они ему во всем способствовали, ответственность их перед тобой велика!! Прости меня, но я их арестовал бы в крепости на месяц и вернул бы в кон<ный> полк. Ефимовича [1665] жаль, что он это заслужил, но Лихачев [1666] это такая дрянь и креатура этой мерзавки.
1665
Ефимович, адъютант вел. кн. Павла Александровича.
1666
Лихачев, адъютант вел. кн. Павла Александровича.
Из воспоминаний А. А. Волкова, также сопровождавшего в этой поездке вел. кн. Павла Александровича: «Из Берлина мы отправились в Италию и остановились во Флоренции. К этому времени госпожа Пистолькорс уже получила формальный развод, и адъютант великого князя Лихачев продолжал энергично искать православного священника, который согласился бы совершить таинство бракосочетания. В конце концов ему удалось это. Был найден священник грек, согласившийся за крупную сумму обвенчать великого князя. Тогда нам было официально объявлено о предстоящем браке, и должен сказать, что известие это сильно удивило всех нас, особенно близких к великому князю. Мне же предстояли еще большие испытания. В этот же день Лихачев передал мне, что великий князь просит меня подписать акт, удостоверяющий факты: вдовства великого князя Павла Александровича и развода госпожи Пистолькорс. Напрасно я уклонялся от исполнения этого предложения, ссылаясь на возможность недовольства со стороны императора Николая II. Лихачев был настойчив и упорен. Мне пришлось уступить. Кроме меня, Лихачева и Ефимовича, акт этот подписал один из знакомых великого князя, фамилия которого совершенно изгладилась из моей памяти» (Волков А. А. Около царской семьи: Воспоминания. М., 1993. С. 44–45).
Я очень рад, что ты согласен меня назначить опекуном, но, умоляю тебя, обставить это вполне формальным образом, ибо мне крайне это важно относительно нравственной стороны и имущественной. Боюсь, что Философов, бедный друг, сильно рамоли и советов давать не может! Моя мысль была, кроме денег удельных, чтобы в опеку входили капиталы Павла, оставшиеся и ему принадлежащие лично, и все его остальное имущество, в Петербурге находящееся. Иначе он бесконтрольно может все потребовать себе. Мне так важно знать, как ты это все оформишь! Чувствую, что пристаю к тебе, но ты поймешь, как все это серьезно. Нет минуты, где все эти вопросы не приходили мне в голову; я измучился нравственно вконец, а тут еще разные сочувствия и сожаления — со всех сторон — а мне все кажется, людское злорадство!!
Павлу я, наконец, решился написать — так было трудно! Коротко, но ясно написал. Он, бедный, в полном тумане своих увлечений, не отдает себе еще отчета, но пробуждение будет ужасное. Я бы наслаждался приятнейшим и симпатичнейшим пребыванием здесь, если б мог чем-нибудь теперь наслаждаться! Увы, это невозможно.
Вчера мы отпраздновали день рождения жены. В кругу полного семейства — вас обоих так недоставало. Погода туманная, но теплая. Во вторник собираюсь дня на два в Кобург к Мари, а через неделю думаем съездить юг Италии, хотя мне теперь все противно и скучно. Гнетет тоска. Прости за это скучное писание. Сегодня особенно переношусь в Ливадию — вспоминаю прошлое со скорбью. Храни вас Господь — обнимаю нежно.