Змей обиделся на моё замечание.

— Вот она, черная неблагодарность. — Вымолвил он, отвернувшись от меня.

Ляля бросила на меня укоризненный взгляд. Я пожал плечами.

— Прости, Антош, мои слова не относились к твоей помощи. Я говорил в целом о ситуации. Готов выслушать, что нам делать дальше.

— Да все просто, мы будем задавать вопросы, а они отвечать. Мой встроенный физиономист попытается отличить, когда они говорят правду, а когда врут.

— Ты научился понимать эмоции по внешности людей других видов? — Удивилась Ляля.

Пресмыкающиеся почти не имели лицевых мышц и потому от природы не отличались выразительной мимикой, что повлияло на восприятие этой части коммуникации между людьми. Антош долго не понимал наши с Лялей ужимки и никак не трактовал их.

— Нет, не научился. — Признался змей. — Мне придется побыть в трансе, пока вы будете допрашивать. В таком состоянии я смогу понять, когда они врут.

— Ты нам хоть вопросов накидай, или я буду спрашивать, где находится их часть, сколько человек в отряде, и в каком он звании. — Попросил я.

— Вопросов на самом деле совсем немного, где находится Дарик, как устроена аномалия и как проникнуть в нее незамеченными. Это все вопросы. Остальные можете задавать, чтобы потянуть время. — Посоветовал умудренный опытом допросов Антош.

— А если они будут молчать? — Задал я резонный вопрос.

Хоть убейте, не могу поверить, чтобы мой добродушный вид заставил кого-нибудь, стуча зубами от страха, рассказать всю правду. А если рядом будет Ляля, с которой хоть иконы пиши, то и вообще допрос превратится в веселое шоу.

— Тогда мы будем действовать методом доказательства от противного.

— Как это? — Я смутно помнил это словосочетание из школьного курса.

— Заранее считать, что они дают ответы прямо противоположные истине. Мы инвертируем их и проверим на практике.

— Ладно. Веди нас в КПЗ с задержанными. — Мне уже не терпелось приступить к допросу.

Морально, я уже был готов к тому, чтобы заехать кулаком в противную физиономию похитителей.

— Простите, что испачкаю вам одежду, но вы сами виноваты. — Змей обжал нас с Лялей.

Мы сделали шаг и оказались в пузыре, подвешенном над землей на высоте сотни метров или больше. В нос ударил страх, когда я увидел, что под моими ногами ничего нет. Ляля даже вскрикнула и ухватилась за меня. Четверо стражей в черных накидках встретили нас свирепыми взглядами. Мой бойцовский настрой несколько угас. Мужчины, потрепанные попытками сбежать из аномалии, не собирались легко сдаваться.

— Вот, Жорж, это те люди, которых ты хотел видеть. — Заявил змей театрально. — Они в твоем полном распоряжении. А мне пора. — Он подмигнул мне и испарился.

Я хотел надеяться, что мы с женой были под его контролем и в случае физического нападения он успел бы нас вовремя спасти. Удивительно, но Антош превратился из ботана, за которого мы его еще принимали по инерции, в человека, спасающего от хулиганов. Пора было повышать свой уровень владения бойцовскими навыками.

— Привет. — Поздоровался я холодно, разглядывая каждого пленника прямым взглядом. — Не срослось, да? Добыча превратилась в охотника. Так бывает, когда переоцениваешь свои силы. — Я вынул пистолет, сел на пол и положил его на колени. — Присаживайтесь, люди в черном, в ногах правды нет.

— Мы ничего не знаем. — Заявил один из них с широким шрамом на левой скуле. — Нам дали ориентиры, и мы действовали по ним.

— Я так и думал, что вы ничего не будете знать. А мой друг, умеющий заглядывать в чужие мозги, предупредил, что вы все знаете. Ведь знаете же? — Я щелкнул предохранителем несколько раз. — Как можно не знать того, что я еще не спросил?

— Может, у друга спросить? — Дерзко спросил страж со шрамом.

— Может и у него, но после того, как он вернется. Только я сразу предупреждаю, нам тогда все четверо будут не нужны. Вы же знаете, в компании мужчины бояться говорить секреты, могут даже умереть, чтобы не опозориться на глазах других. А когда останется один, и его тайна никогда не будет раскрыта, то обычно человек рассказывает всё. Вот так будет, когда вернется наш друг, которому чуждо всё человеческое. — Я посмотрел на стражей. Кажется, моя речь подействовала на них. Взгляды смягчились. — Вопрос первый, где держат моего сына? Что это за место?

Стражи молчали. Переглядывались между собой, и кажется, немым языком они договорились молчать. Прошла минута. Повисла тяжелая пауза, которую предстояло нарушить мне, как человеку, от решений которого зависит их жизнь. Я медлил, не зная как еще надавить. И тут над моим ухом грохнул выстрел. Страж со шрамом упал, ухватился за ногу и закричал от боли. Я поднял голову вверх. Мой взгляд уперся в дымящийся стол пистолета в руках Ляли.

— Следующая пуля будет в голову. — Стальным голосом припугнула она.