А пока полковые летописцы занимались составлением хроник, в военной периодике одна за другой появлялись публикации, посвященные бытовому устройству русской армии, армейскому хозяйству, проблемам, как сказали бы сейчас, межличностных взаимоотношений воинов разных категорий. Это было время, предшествовавшее великой реформе — освобождению крестьян — и всех последовавших за ней новаций, и пристальное внимание к судьбе простого человека — будь он крестьянин или солдат — было всеобщим.

«Военный сборник» — серьезный альманах, содержание которого отвечало запросам самой образованной части русской армии, — публиковавший материалы острозлободневные, во второй половине 1850-х годов начинает помещать статьи, очерки, посвященные армейскому быту. После неудач Крымской войны, повлекших за собой необходимость серьезных внутриполитических перемен, требовалось пересмотреть взгляд на армию, и в реформе нуждалась не только техническая или, скажем, специфически армейская сторона: нужно было изменить отношение к войсковой единице — человеку, создать для него новые условия службы, связать полковой коллектив отношениями, поставленными на здоровую почву.

Для того чтобы определить содержание будущих реформ, требовалось хорошенько узнать, а что, собственно, представляет собой армейская среда, насколько полно удовлетворяются нужды солдата, как его быт вмешивается в сторону чисто боевую, влияет на нее. «Военный сборник», предлагая ряд публикаций об армейском быте, ставил именно эту цель: раскрыть перед будущими реформаторами весьма противоречивую, сложную картину полкового хозяйства, солдатских нужд, описать характер уставных и неуставных взаимоотношений воинов.

Требовалось произвести не экскурс в прошлое полкового русского быта, но провести анализ (или дать для него материал) современного. Вот почему большая часть этих работ носила черты резко публицистические — многие авторы понимали, что положение военнослужащих необходимо улучшать, поскольку от этого зависит боеспособность армии, а следовательно, и безопасность России вообще.

Авторов занимало многое: и сапожный «товар» солдата, и покрой его шинели, и то, насколько предпочтительней употребление сбитня, чем водки; их волновало образование солдат, их грамотность и качество жилья; нравственная обстановка в казарме и артельная экономия денег. Писались эти очерки людьми, прекрасно знавшими быт казармы, — обычно профессиональными военными, офицерами, командирами батальонов или рот. Бытовое устройство подчиненных тревожило их немало, и нужно было что-то предпринимать :— повторения крымского позора никто не хотел.

А. Д. Милютин, граф, генерал, знаток армии, назначенный в 1861 году военным министром, подготовил реформы, круто изменившие устройство русского войска. Одной из важнейших новаций явилось утверждение в 1874 году всесословной воинской повинности, и все мужское население страны должно было отбывать ее по достижении двадцатилетнего возраста в течение шести лет.

Мера эта, разрешая одну из основных задач реорганизации армии — создание запаса обученных резервов (воин, вернувшийся после службы домой, девять лет числился в запасе), — серьезно изменяла отношение самого военнослужащего к армии. Если раньше, при двадцатипятилетием сроке службы, солдат терял все связи с прежним укладом, невольно порывал с ним, забывая прежние навыки, ремесла, терял привычку обрабатывать землю, то есть становился профессиональным воином, то теперь, при шестилетней службе, у него оставалась сильная надежда и даже уверенность в том, что он вернется к своим родным, к оставленным занятиям, будет пахать землю, ходить на заработки и пр. и что солдат-то он всего лишь на время.

Осознание «невечности» своей службы в армии, с одной стороны, могло укреплять солдата в нелегкой армейской жизни надеждой на скорое избавление от нее, но с другой — не могло не внести в повседневную обстановку новых черт: раньше солдат устраивался в своей роте основательно, пытался обустроить свой быт так, чтобы он гарантировал ему сносные условия на протяжении длительного (почти вечного!) срока службы; теперь же солдат видел в казарме место своего временного пребывания и в мечтах мог не покидать родного гнезда, где оставил дело и часто жену и детей.

Как бы то ни было, война, явившаяся вскоре после введения военной реформы, — война с Турцией, — показала, на что был способен русский солдат. А «Военный сборник» с точностью барометра продолжал фиксировать наличие нерешенных проблем в области армейского быта. Решалась в той или иной мере проблема обеспечения военнослужащих необходимыми продуктами питания, поднимался вопрос о гигиене быта, о должном медицинском уходе; не успевал быть обсужденным вопрос о соответствующих мировым стандартам казармах, сухих и теплых, снабженных водопроводом и канализацией, как открывалась новая тема для раздумий: досуг солдата, который следовало заполнить с пользой для нижних чинов, часто неграмотных, чтобы возвратить воинов в гражданскую жизнь не отупевшими от зуботычин фельдфебелей и бессмысленной зубрежки уставов, а развитыми, готовыми влиться в штатскую деятельность полезными членами.

Не только досуг рядового состава русской армии занимал внимание наиболее сознательной, развитой части войска, но и место в казарме офицера, степень его влияния, авторитета, его нравственный портрет. Огромная по тому времени армия требовала и наличия значительного офицерского корпуса. В стране после реформ имелось немало военных училищ, выпускавших младший командный состав. Корпорация офицеров уже не была столь замкнутой, столь свято хранящей традиции, как это имело место хотя бы в первой половине XIX века. Производство офицеров стало почти поточным, что к началу XX века сказалось на качественном уровне начальствующего состава. Постепенно понизилась и роль офицеров в гражданском обществе, их авторитет, социальный статус.

Следовало серьезно заняться именно бытовой стороной офицерской жизни, — проницательные люди замечали, что именно внеслужебная среда формирует командира, а тот, в свою очередь, влияет на массу рядового состава, «творя» ее часто по собственному подобию. Вот поэтому «Военный сборник», другие армейские периодические издания не могли пройти мимо этой острой проблемы — повышения нравственного уровня командира-воспитателя. Вспомним хотя бы жаркую полемику, которая развернулась в военной прессе по поводу задевшей самолюбие офицеров повести А. И. Куприна «Поединок».