– Я… многое, что не умею. Не нужно было выбирать меня, основываясь лишь на моей внешности, – сдавленным от ощущения собственной никчемности, голосом заявила София. Боже мой, ну куда делась ее решительность? Все, как ветром сдуло. Захотелось спрятаться, выплакаться, вытащить из себя эту горечь.

Рустем прошелся по расстроенной красавице долгим, задумчивым взглядом. Он видел, что она вот-вот расплачется, а так же, видел и то, как девушка изо всех сил пытается сдержать себя. Ее глаза были красными (видимо, она уже успела до его приезда нареветься, и вот снова – откуда эти женщины столько слез берут?), а движения – какими-то замороженными, что ли.

– Я сам решу, нужно ли мне это было делать или нет, – ответил мужчина, вставая из-за стола.

София сжала край стола пальцами, вцепилась в него, словно утопающая, которой грозила смертельная, неминуемая опасность. Рустем подошел к девушке и встал позади нее. Он еще не коснулся красавицы, а у той все затрепетало, а потом сжалось в груди. Затем, мужчина положил тяжелую, шершавую ладонь на левое плечо Софии. Его прикосновение моментально обожгло тонкую, чувствительную кожу девушки. Ей захотелось скинуть с себя руку Рустема – но София, ощущая себя застывшей, не могла даже пошевелиться. Странные, непонятные, без сомнения, пугающие ощущения.

Твердые пальцы сжали плечо девушки – не больно, но ощутимо-требовательно. Рустем наклонился и, щекоча своим теплым, ровным дыханием шею Софии, произнес:

– Убери за собой, а затем – мы поедем к врачу.

Слово «врач» вызвало неприятный холодок у девушки. Она полуобернулась, заглядывая в ничего не выражавшие глаза Рустема.

– Это из-за ноги? Она болит уже значительно меньше, – сообщила девушка, внутренне молясь, чтобы этого было достаточно для мужчины.

– Нет, – Рустем перевел на долю секунды свой взор на пухлые губы Софии, затем вновь впился взглядом в ее встревоженные глаза. – Тебе нужно сдать анализы и посетить гинеколога.

– Ги-не-ко-ло-га? – испуганно вытаращив глаза, выдохнула девушка.

– Его самого, – на лице Рустема, в отличие от Софии, не было никакого смущения. Он говорил так, словно они собирались в магазин. – Нужно проверить твое девичье здоровье. Убедиться, что с тобой все в порядке. Ведь даже у девственниц иногда бывают проблемы. А ты ведь девственница, не так ли?

Кровь отлила от лица Софии. Девушка сдавленно сглотнула и зажмурила глаза.

Рустем чуть сощурил глаза. Ему не понравилась реакция Софии на его вопрос. В голову закралась неприятная мысль – а так ли не невинна эта красавица? В конце концов, все женщины – великие актрисы, и этой светловолосой девушке тоже не составило бы труда сыграть роль целомудренной девочки. Мужчина продолжал разглядывать Софию, ожидая, что та проявится каким-то образом, что он поймет, что все в порядке.

Но она не сделала этого. Девушка молчала и даже не открыла своих глаз. Что же, скоро он все равно узнает правду. Рустем отошел от Софии, бросая ей:

– Убери вещи и переоденься. Я видел там милое, легкое платьице.

Девушка поднялась на ноги и, доковыляв до порога, ответила:

– Думаю, оно будет выглядеть на мне вызывающе, потому что Наденька и Ильнур ошиблись с размером.

Рустем, в это время с крайним интересом разглядывавший почерневшую от нагара кастрюлю, медленно повернулся к Софии, окидывая ее изучающим, как у врача, взором. Та выдержала его взгляд и не отвела своих глаз в сторону.

– Ты успела познакомиться с моим братом? – игнорируя, что девушка сказала и про Наденьку, вопросил мужчина.

– Успела, – София чуть вздернула подрагивающий от возмущения и обиды подбородок, – и мне неприятно знать, что он принимал участие в выборе нижнего белья для меня. Я не одену его.

Рустем подошел к девушке, останавливаясь напротив нее. Он вновь был столь близко, что София почувствовала свежий, холодный аромат его парфюма.

– Вот оно что, – мужчина чуть нахмурился, и на его лбу пролегла морщина, – именно поэтому ты все побросала? Учти, мне не нравится беспорядок в доме.

– А мне не нравится, когда за меня решают, – София понимала, что играет с огнем, но остановиться уже не могла, потому что все, что накопилось у нее за эти часы, стало вываливаться наружу, – мне не нравится быть здесь, мне не нравится, что ты купил меня, мне не нравится быть с тобой. Ты мне не нравишься. Ни как мужчина, ни как человек.

Она замолчала, теперь начиная с тихим ужасом в груди осознавать, что сказала. Рустем по-акульи улыбнулся и сказал:

– Теперь, когда мы прояснили твое отношение ко мне, милая, позволь я тоже тебе кое-что скажу. Меня не волнует, нравлюсь я тебе или нет, и я не стремлюсь понравиться кому-либо, тем более женщине. Ты здесь, нравится тебе или нет, потому что я купил тебя. Я тоже не влюблен в тебя.

– Зачем?! Зачем тогда ты это сделал? – вскрикнула София, удивляясь тому, что перешла на повышенный тон – она была не из тех, кто устраивает истерики. – Зачем купил меня?