– Да, ну, что ты такое говоришь. Ха-ха, – Софочка попыталась рассмеяться, но у нее не получилось. – Естественно, дверь.

– А почему нужду справить вы отправились в самый дальний туалет? Да, к тому же, как мы заметили, мало кому известный? – что-то заподозрила Марина.

– А-а-а, – было видно, как глаза Софочки забегали, а сама она растерялась, придумывая очередную ложь. – А-а-а, остальные на уборку были закрыты. Так, ведь, Галя?

Софочка дернула тетю Галю за подол.

– Да, да, да, – интенсивно закивала мама Люды головой, нервно теребя ручки своей необъятной сумки, которую она не бросала ни при каких обстоятельствах. – Все так и было. Убирались. Там.

– Хорошо, – смилостивилась Людмила, успокоившись. – Идемте. Нас, наверное, уже потеряли.

– Ой, подождите, – спохватилась сестра. – Уж коли мы в туалете, я, с вашего позволения, быстренько им воспользуюсь. А то я так переволновалась!

И Света прошла вглубь помещения, остановив свой выбор, почему-то, на крайней кабинке. Но тут же, не посетив ни одну из них, она развернулась и быстро побежала назад.

– Там, там, там, – не могла она выговорить, задыхаясь и нервно сотрясая воздух рукой в направлении кабинок. – Там ноги.

Ничего более не спрашивая и не объясняя, я смело и решительно зашагала к тому месту, от которого бежала, как ужаленная, сестра. И то, что увидела я, на сто процентов соответствовало ее показаниям. Действительно, в проеме, между полом и дверью, торчали две ноги, обутые в знакомые мокасины.

Я медленно потянула за ручку, дверь легко открылась. На полу, опершись об унитаз, сидел мужчина, в голубых джинсах, кожаной куртке и кристально белом пуловере. С первого же взгляда я узнала его. Это был тот самый, который задел меня плечом при входе в магазин с сувенирами.

– Он, – раздался у меня за спиной радостный голос Софочки. – Галя, гляди, этот на тебя налетел!

От неожиданности я вздрогнула и обернулась. Позади меня (когда только успели подойти), образовав полукруг, стояли все.

– У-у-ф, – трясло сестру, бряцанье зубов, которой, разбавляло нависшую над нами, как топор возмездия, тишину.

– Ты чего? – пожалела я ее. – Это всего лишь труп.

– Ага, – возразила Света. – Это вы к трупам привычные, а я с ними вот так, никогда не сталкивалась. А, может, он все-таки живой?

– Вряд ли, – оценила создавшуюся обстановку Наталья. – Если судить по количеству времени, которое он здесь сидит, думаю, он уже умер.

– Может, стоит все же проверить? – не оставляя надежду, всхлипнула Света. – Вдруг, он прямо сейчас, на наших глазах, умирает.

– Хорошо, – забеспокоилась и я. – Посмотрю. Но вы оставайтесь на месте и, пожалуйста, постарайтесь не оставлять никаких следов. Даже не дышите на него, чтобы влага от вашего дыхания не осела на нем.

Подруги, не смея ослушаться опытного человека, разом отшатнулись, даже не допустив мысли, что я способна шутить и в такой ситуации. Я же, сделав только один шаг вперед, склонилась над телом, чтобы прощупать пульс. Кожа шеи, до которой я дотронулась, была еще теплой.

– Пульса нет, – вынесла я вердикт чужой жизни. – Без сомнений, перед нами покойник.

– Господи, – вырвалось у тети Гали. – Кто же его так, родимого? И что теперь нам, бедным, с ним делать?

Тетя Галя была жалостливой женщиной и жалела всех подряд. Я помнила ее, когда она была молодой. В то время она была счастливой обладательницей автомобиля «Ока». И хотя об этом чуде российского автопрома сложено немало анекдотов, у простого обывателя он пользовался популярностью, потому что отличался экономичностью и, как бы странно это не звучало, разгонялся до приличной скорости. Сколько раз я, ведя машину по трассе, обижалась и злилась, когда эта «букашка» с легкостью обходила меня, оставляя за собой облако пыли. Тетя Галя в свое время была лихой наездницей и я, лично, была тому свидетельницей, однажды, составив ей компанию в качестве пассажира. Теперь же, в прошествии нескольких лет, страдая ко всем иным болячкам, плохим зрением, она, в связи с этим, недопонимала истинности происходящих событий, ориентируясь лишь на реплики окружающих. Но это не мешало тете Гале жить полной жизнью, и она всегда стремилась оказаться в гуще событий.

Девчонки молчали, продолжая разглядывать, удобно расположившегося, пусть и в неприспособленном для смерти месте, усопшего.

– Софочка, – подошла я к маме Ирины. – Вспомни, может, было еще что-то?

Софочка задумалась, сощурив глаза и пожёвывая нижнюю губу.

– Я слышала, как будто тащат по полу, что-то тяжелое. Но подумала, что мне это показалось, потому что Галя мне прямо в ухо, как слон, сопела.

И Софочка изобразила, какие звуки издавала тетя Галя, находясь с ней в темноте замкнутого пространства. Я невольно улыбнулась.

– Просто я очень испугалась и разволновалась, – обиделась на нее подруга по несчастью. – У меня давление подскочило.

– У всех давление, – сделала взмах рукой Софочка прямо перед носом тети Гали.

– Так. Хватит, – поспешила я прервать их, соображая, что это может перейти в бесконечное пререкание или, еще хуже, потасовку. – Вполне возможно, что нашего общего «знакомого» успели кокнуть до того, как вы приняли неожиданное решение посетить мужской туалет.

– То есть, что получается? Когда Софочка и тетя Галя вошли, этот, – Наташа сделала поворот головы в сторону кабинки с покойником. – Уже был мертв и лежал рядом? И только потом его отволокли сюда?