Я пожала плечами:

— Мы не знаем, как подействует вино на Рика. У меня на глазах он выпил две большие кружки крепкого эгля в таверне и даже не помор… — Спохватившись, я зажала себе рот ладонью, но было уже поздно.

— Рассказывай, сестра, — Каэм смотрел на меня так требовательно, что я заёрзала на месте, думая, как бы теперь поубедительнее наврать. — Это в какой таверне вы были? И зачем?

Я нехотя упомянула о задании, не стала говорить, что Эльма и Рапши со мной не было, и уж тем более умолчала о том, что мы с Риком играли в ворчливую жёнушку и её гуляку-мужа.

— Да, зелье сработает вернее, — это было всё, что ответил мне Каэм, снимая котелок с огня.

— Мне нужно зелье без цвета и запаха, значит, это символ «таарагхэ», — рассудила я, старательно отвлекая брата от лишних мыслей, — и скорее всего, потребуются следующие ингредиенты…

Каэм одобрил все мои выкладки, прибавил к этому собственные соображения, и к тому времени, как содержимое котелка было перелито в три пузырька, мы договорились, какое зелье и когда сварим.

— Рада, что ты меня поддержал, — подперев голову рукой и полуобернувшись к шкафу, я наблюдала за тем, как брат привычно обёртывает горлышки пузырьков тоненькими полосками пергамента с уже готовыми символами. А затем прячет готовые образцы зелья в шкафу.

В воздухе стоял густой, довольно приятный травяной запах, и я слегка расслабилась.

— Я готов поддержать тебя и в другом, — Каэм закрыл дверцы шкафа и встал лицом ко мне. Казалось, ему так и хочется улыбнуться, и он с трудом сдерживает себя. — Если речь пойдёт о, допустим, сердечной привязанности…

— Что? — Я уставилась на него, оторопело моргая. Он же не мог говорить это всерьёз?!

— …то препятствовать тебе я не стану, — Каэм вернулся за стол и начал перебирать какие-то корешки, весьма значительно поглядывая на меня. — Но лучше б тебе немного подождать, восемнадцать лет — ещё слишком рано. Мы ведь не люди.

Я потёрла отчего-то раскрасневшиеся щёки. Мир окончательно встал с ног на голову, и больше всего я терялась потому, что испытала нечто похожее на облегчение и смутное довольство.

Демоны вас всех побери, но я же… Я и на свидания с Риком ходить не планировала, не то что выходить за него замуж!

— …и он намного старше, — ворвался в мои смятенные мысли голос Каэма.

Я мгновенно очнулась.

— Что?..

— Ания, ты в порядке? — Каэм накрыл мою руку своей ладонью и с лёгким беспокойством вгляделся в моё лицо. — Странно себя ведёшь. Ты действительно в него влюблена?

— В кого? — пролепетала я, чувствуя себя зависшей над пропастью: одно неверное движение, и рухну вниз.

Каэм чуть нахмурил чёрные брови.

— В благородного альгахри Ниарвена, разумеется.

Ах вот оно что! У меня вырвался смешок.

— Нет, конечно, я вовсе не влюблена в него!

— Тогда отчего ты покраснела? У тебя жар? — Каэм не поленился встать и пощупать мне лоб. Я поймала его руку и снова засмеялась, бормоча:

— Нет-нет, у меня всё хорошо!

— Уверен, ты бегаешь по снегу в туфлях, а не в сапогах, и не надеваешь перчатки, — проворчал брат, но довольно добродушно, — и я не удивился бы, вернись ты больной. Это в драконьем облике нам ничто не страшно, а в человеческом можно подхватить одну из болезней, которыми хворают люди, Ания.

Вот ещё только наставлений мне не хватало!

— Каэм, ну я же всё это знаю! Лучше скажи, откуда тебе известно про… альгахри, — я кашлянула, снова беря в руки увеличительное стекло и глядя на шевелившего усиками жучка в пузырьке, — и его сердечную привязанность ко мне?

Выяснилось, что Ниарвен отправил в замок Ирр письмо, в котором любезно и витиевато попросил мою руку и сердце. Будучи главой рода, Каэм вполне мог согласиться, но, к моему счастью, он ответил, что «согласие на свадьбу зависит прежде всего от Ании, а потом уже от меня».

— Ты лучший на свете! — воскликнула я, услышав это, и Каэм усмехнулся:

— Неужели и снежки с закатываниями в сугроб отменяются?

Я потупилась, изображая неловкость.

— Ну… Десять снежков вместо сотни!

— Я почти прощён. Это стоило того, чтобы не ответить согласием самому влиятельному дракону в нашем мире, — и хотя Каэм произнёс эти слова, подражая моему шутливому тону, я немного встревожилась.

— Каэм, а благородный альгахри Ниарвен не почувствует себя оскорблённым? Моё поведение… оно не навредит всему роду Ирр в будущем?