— Вы за мной, да?

— За тобой. Меня зовут Рик, а ты, я знаю, Рильман из рода Ларк, — серый опустился рядом на колени, осторожно пощупал дракончику крыло. Тот дрожал всем телом, но уже не плакал, только кривился от боли. Мне стало так жаль его, что я сама еле удержалась от слёз.

— Ох, бедный, бедный!

— Надо чем-нибудь обработать и перевязать рану. Жаль, мы с вами не зелёные, достойная Ирр-Ания.

— Просто Ания, — я поспешно вытащила из-за пазухи пузырёк. Добрая Райле настояла на том, чтобы я привезла с собой во дворец её лечебные зелья, и таковых у меня в дорожном сундучке был целый запас. Ну, и как я могла не прихватить в путешествие хоть один пузырёк? Знала же, что может пригодиться!

— А, вот что у вас есть! — обрадовался Рик, распахивая серый сюртук и отрывая несколько полос от своей кремовой рубашки. Красивая… была, мельком подумала я, капнув из пузырька на крыло Рильмана, где краснела воспалёнными краями рана.

— Ай! — взвизгнул дракончик.

— Ничего-ничего, потерпи, — я подула ему на больное место, собралась с духом и капнула туда ещё пару раз.

Рик связал полосы друг с другом и перетянул обработанную рану повязкой, завязав её узлом внизу, под крылом.

— Сейчас выйдем из пещеры, — распорядился он, — я тоже приму драконью форму, а ты сядешь ко мне на спину. Понял?

— Понял, — кивнул Рильман.

Решено было сначала доставить его во дворец, к Хэг-Даалю: пусть тот выслушает рассказ мальчишки и отправит письмо в замок Ларк. А уж потом Ингерис заберёт брата.

— Отлично, тогда идём, — Рик помог дракончику встать, потрепал бедолагу по голове, покрытой ещё мягкими молодыми чешуйками. Крыло у Рильмана перестало болеть, и мы — все трое — вздохнули свободнее. Теперь только покинуть Карвалийские горы, а там уже и дворец недалеко! Кроме того, я была уверена, что мои упрямые стражники вовсе не улетели, а спустились туда, где потеплее, и ждут меня. Значит, если понадобится помощь, они будут наготове.

Выходя из пещеры, Ассту с непонятным выражением лица покосился на меня:

— Просто Ания, а?

Я как можно более непринуждённо пожала плечами:

— Ну, раз уж вы — просто Рик. Так, как вы сказали, душевнее.

В кабинете главы квизари Хэг-Дааля стояла тишина. Очень неуютная тишина: мы с Риком остались одни и совершенно не знали, что с этим делать. Перебрасываться колкостями не хотелось, а мирно разговаривать — тем более. Я сидела за столом, Рик изучал книги в шкафу, и ожидание растягивалось. От нечего делать я притянула к себе стопку листов, сложенных на столе, и пробежала глазами следующее задание:

«Кража драгоценностей благородной Эйль-Хассы: допросить слуг».

— Надеюсь, не мне поручат, — я сама не заметила, как произнесла это вслух. Мне правда не хотелось никого допрашивать, зная, что потом этого несчастного слугу — или служанку — потащат на казнь. Конечно, воровать нехорошо, но может быть, Эйль-Хасса до того скупая, что слуги у неё перебиваются с хлеба на воду, вот и решились украсть драгоценности…

Все эти соображения промелькнули у меня в голове в мгновение ока. А Рик, услышав мой голос, очутился у стола, будто только этого и ждал, и выудил второй лист из стопки.

— Наверное, это будет вашим. «Поработать с записями и материалами, всё привести в порядок». Сидеть с чернильницей и пером в обнимку — что может быть проще? — Рик подмигнул мне и отодвинул лист от себя. Он что, решил, что той беседы в пещере и совместной работы достаточно, чтобы я начала с ним шутить? Помня, откуда он родом?

Я смерила напарника хмурым взглядом. Тот не соизволил переодеться, и вид его мускулистого живота из-под порванной рубашки меня смущал. Хотя когда бы серый переодевался — Хэг-Дааль велел нам сидеть тут, а сам забрал юного Рильмана и ушёл с ним к лекарю.

— А вы, значит, допрашивать любите? Ну да, Грайзерис упиваются даже малой властью, когда её получат, — это было первое, что пришло мне в голову. Не очень вежливо, вопреки моим былым намерениям, но… перепалка отвлечёт от непрошеных мыслей о чьём-то привлекательном телосложении.

Рик поймал мой взгляд, но ничуть не смутился. Морда стальночешуйчатая!

— Может, и упиваются. Спорить не буду, — ответил он и невозмутимо добавил: — Зато пытать при допросах не любят, в отличие от Фейенверис.

А вот тут Рик наступил мне на больную мозоль: вспомнилось, как давным-давно брат заподозрил слугу в предательстве и применил к нему пытку. Нам, чёрным драконам, не надо прикасаться к жертве, чтобы сделать ей больно — достаточно вытянуть руку и вообразить, что сжимаешь пальцами не воздух, а чьё-то горло.

— Если вы такие замечательные, а мы — нет, почему в Ирлигарде сидит не наш род, а ваш? — процедила я сквозь зубы.

Рик переменился в лице и явно хотел сказать что-то недоброе, но тут дверь распахнулась, и появился Хэг-Дааль. Один.