— Я? Нет. Это просто невозможно!

— Да, Ахерон! Да! Неужели вы предадите доверившегося вам малыша? Он будет грустить и скучать. Ждать. Спать, свернувшись клубочком около двери, в надежде услышать знакомые шаги и голос.

— Ксения, я практически не бываю в своём доме! За ним нужно постоянно приглядывать! Он совершенно неприспособлен к жизни и абсолютно беззащитен! А превращать его в… — он кивнул на котов, — я не хочу!

— Вы прекрасно с этим справлялись две недели! Кстати, как? Брали его везде с собой?

Она представила Ахерона на каком – нибудь Тёмном Совете с малышом под мышкой и до боли прикусила губу, что – бы не рассмеяться.

— Я делал ему воплощённую иллюзию себя, — посмотрел поверх её головы адарец.

— Иллюзию? Но… Ахерон, он же собака! У него нюх!

— Это один из моих… Это мой дар, Ксения. Даже вы не отличите меня настоящего от воссозданной иллюзии. Пока.

— В Книге Знаний очень мало информации о вашем Виде! — задумчиво посмотрела на мужчину Ксения. — Расскажите мне, Ахерон! Прошу вас!

— Эти знания могут напугать вас. Я не хочу потерять ваше доверие!

— Рано или поздно моя память вернётся. Лучше, если я буду подготовлена, — усмехнулась Ксюша. — И вы не потеряете моё доверие! Теперь уже нет.

Ахерон улыбнулся и посмотрел на своего теперь уже питомца.

Щенок поел и занялся обследованием беседки. С подозрением посматривая на лежащих около входа котов.

А ведь ведьмочка права. Он привязался к этому существу. Даже беспрерывно пожиравшая его изнутри тоска сделала полшага назад, когда в доме появился этот парень. Он просто не понял этого.

— Ксения, я могу надеяться на вашу помощь с Недоразумением?

— Конечно, Ахерон. Договорились! — протянула ему руку Ксения.

Ахерон аккуратно пожал протянутую руку.

По традиции поцеловал нежные пальчики.

Посмотрел на Недоразумение и опять улыбнулся.

Сегодня он превысил лимит по улыбкам раз в сто!

Щенок хотел выйти из беседки, но дорогу ему преградила большая чёрная лапа. Кот открыл один глаз и предупреждающе рыкнул.

— Алекс, погуляй с ним, пожалуйста! — сморщила носик ведьмочка.

Кот недовольно пошевелил длинными усами. Тяжело вздохнул. Убрал лапу с дороги щенка и грациозно поднялся. Чего только не сделаешь ради любимой хозяйки!

***

Валафар шёл по анфиладе, соединяющей шесть залов для празднеств в его центральной резиденции.

Третий уровень дома. Приглашённые со всех концов тёмной части Вселенной Одарённые занимались украшением залов.

Низшие носились туда – сюда, выполняя их поручения. Шум. Гам. Концентрация энергии от сотен активированных формул.

Мимо с поклоном прошмыгнул низкорослый проклеит, обвешенный гирляндами праздничных формул – салютов.

«Ксюша точно удивится!» — усмехнулся Валафар. — «До чего же похожи на фольклорного земного чёрта!»

— Отец! Ты нашёл для меня время! Зажгу в храме Богини Адар – Ара сотни огней! — разбежался эхом по анфиладе голос дочери.

— Оллебра! Ты – Искра моего дома! Ради тебя я готов сокрушать миры и гасить звёзды! — склонил голову в ритуальном поклоне Валафар.

— Я знаю, отец… — погладила его по щеке шагнувшая навстречу дочь. — Всё готово к торжеству! Твой Ближний круг и другие Великие Дома должны увидеть, что ты вернулся! Как всегда, безмерно силён и безжалостен! Больше откладывать нельзя, отец!

— Я понимаю это, Оллебра! И полностью на тебя полагаюсь!

— Отец, что с тобой происходит? Чем я могу помочь? По Империи ползёт серый туман. Кто – то пытается испачкать имена Сильнейших в грязных домыслах и сплетнях! На моей памяти такого никогда не было! Это смущает умы низших рас!

— И о чём же шепчутся в длинных коридорах адарских домов? — ухмыльнулся Валафар.

— Говорят, что Сильнейшие попали под воздействие ведьминских Ветвей, и что скоро всё измениться и власть в домах будет принадлежать Ведьмам. А ещё говорят… — нахмурилась Оллебра.

— Смелее, дочь моя! Ты же знаешь, со мной можно не оплетать разговор вязью тонких полунамёков.

— Говорят, что Сильнейшим осталось не долго. Они все заражены неизлечимым недугом после Нашествия! Отец! Я же не слепая! Ты действительно изменился! — заглянула ему в глаза Оллебра.

Чёрные, как адарская ночь глаза дочери смотрели на Валафара со страхом и надеждой. Она переживала за него.

«Моя девочка. Мне не чем тебя успокоить…» — подумал Сильнейший. Погладил дочь по волосам и ласково улыбнулся.