Нет, я не выбирала семью, не считаю, что мой поезд ушел, не сожалею о прошлом. Просто случилось, как случилось. На мне сейчас слишком большая ответственность за жизнь двух человечков, поэтому амбиции задвинуты на задворки сознания. Не всем суждено быть успешными руководителями, но каждый может быть хорошим человеком. Вот я и стараюсь. Так что если для этого иногда надо потерпеть… п-ф умоляю! Ной — не ныл, и я не планирую.

– Вы вообще меня слушаете?
– иметь такой голос вообще законно? Этот бархатный тембр не портит даже раздраженная интонация.

– Конечно, господин Орильди, - не поднимая глаз, быстро начала говорить, - в мои обязанности не входит готовка блюд для посетителей этого дома, если на то не было вашего отдельного распоряжения.

– Это все, что вы мне скажите?
– у меня конечно медведь на ушах потоптался, но вспыхнувшее удивление в голосе сложно не заметить.

– Приношу свои извинения, господин Орильди, - тактика моя отработана десятками таких же вызовов «на ковёр», - впредь, обещаю контролировать уместность вопросов, которые задаю гостям.

– А как же правила гостеприимства, хорошего тона и вежливости?
– что за едкое ехидство? Неужели провоцирует?

– Не то, за что вы мне платите, господин Орильди, - плавали знаем, меня так легко не возьмешь, - это ваш дом, и только вы можете устанавливать границы этих правил.

Тяжелый вздох, совершенно не тот ответ, который я рассчитывала получить. Странно, моя схема ни разу не давала сбоя. Молча выслушать претензию с покаянным видом. Не вступая в спор, принять вину. Обязательно попросить прощения, согласившись не повторять ошибок. Не вестись на провокацию и уверить шефа, что весь тот бред, за который ты получаешь нагоняй, полностью принят к исполнению.

Так, что пошло не так? Где довольное хмыканье и великодушное «Рад, что мы друг друга поняли»? И почему молчание затягивается?

– Екатерина, это теперь и ваш дом тоже.
– нет, передумала, давайте обратно тишину!
– Просто, если вам так хочется менять принятые здесь устои, я хотел бы быть в курсе. Это же не сложно предупредить меня о госте, которому вы хотите оказать знак внимания?

Алярм! Процессор завис! Требуется перезагрузка! И пояснительная бригада не помешает. Может хоть она объяснит, что это вообще значит?

– Посмотрите на меня, - нет, не хочу! Не буду! Можно мне мой выговор и обратно на кухню?
– Прошу.

Вот почему глаза вместо того, чтобы слушаться мозга, безоговорочно подчиняются этому обволакивающему голосу? Будто мне мало замешательства от резкой смены настроения мужчины? Теперь ещё предстоит любоваться на его уставшее и виноватое выражения лица!

– Я погорячился, - да что б тебя! Вот мог же ты меня просто отругать и выставить за дверь? Это несложно! Нет, даже сейчас нужно быть таким невозможно идеальным… - Мне не стоило так остро реагировать на ваше желание проявить радушие. Просто, я уже отвык, что этот дом может быть уютным. Видимо, пока не готов делиться этим ощущением ни с кем. Даже с его посетителями.

– Да не планировала я быть гостеприимной!
– раз уж, программа все равно дала сбой, значит будем говорить начистоту.
– Господин Полдиаз выскочил, как черт из табакерки. Тут дети услышали про печенье и принялись его выпрашивать. Ленира почему то вставила комплимент моей вполне обычной стряпне. Вот и получилась куча мала, в которой единственное, что я додумалась спросить, не голоден ли директор.

– Так это случайность?

– Конечно! К чему мне вообще уговаривать незнакомца на еду?

– Может вы желали произвести впечатление?

Надо, наверное, сегодня лечь спать пораньше, вон уже всякие глупости слышатся. Хотя нет, погодите-ка, он ведь это серьезно! Как хорошо, что простому бытовому магу, можно иногда совсем некультурно усмехнуться. Нам, не аристократкам, простительно.

– Господин Орильди, это моим мальчиком надо на него впечатление производить. А мои усилия направлены исключительно на вас, - улыбка не сходила с моего лица, ровно до тех пор пока я не поняла какую глупость сморозила! И не я одна… теперь и Аларикус сидит, не скрывая довольной ухмылки.
– На Лениру. На работу. В общем, вы поняли. Я могу идти?

– Да-да, кончено, - спастись бегством я не успела, в дверях меня добили контрольным выстрелом, - только теперь я тоже хочу попробовать этого знаменитого печенья.

Случай представился буквально на следующий день. Учебы у мальчишек не было, Ленира слишком настойчиво требовала обещанный мастер-класс по готовке, да и вполне прозрачный намек начальника игнорировать не хотелось. А значит, можно вполне удачно убить одним выстрелом двух, то есть трех зайцев.