— Гуля, — сказала девушка, — моя подруга како-то время встречалась с одним из дружков Тимура.

— Меня зовут Мила. Почему ты мне помогаешь?

— Уже не помогаю, — она закусила губу и жалобно посмотрела, — Тимур был в ярости и сказал, чтобы тебе никто не помогал.

— Понятно. Но спасибо что попыталась.

— Мила, — Гуля схватила меня за руку и прошептала, — камеры на лестнице, холл и коридор от столовой до классов. Слепая зона вдоль левой стены на нашем этаже. Если выходишь, то надевай капюшон.

Из коридора послышались шаги, и Гуля быстро пошла к раздаче, а я пулей вылетела в коридор.

Не разбирая дороги, я неслась на улицу, пытаясь понять, где левая сторона.

Она имела в виду когда поднимаешься или когда спускаешься?

Голова трещала. Я шла сюда учиться, а в итоге попала в какой-то серпентарий. Не заметила, как оказалась во дворе академии, затем свернула с тропы и пошла в сторону к мастерской, только не по дорожке, а среди деревьев.

Там могут идти занятия, а я не хочу сейчас никому попадаться на глаза. В голове крутилась мысль про камеры.

Я даже не думала о том, что они есть.

Ну ладно камеры — это безопасность. Но почему скрытые? Вот это мне не нравится. Обязательно спрошу у дяди. Вот только сомневаюсь, что он ответит.

В мастерской и правда шел урок, я послонялась возле здания, хотела дождаться окончания, но тут начал накрапывать дождь. Я спряталась между стеной мастерской и деревьями, где заметила лестницу. Самую обычную, деревянную.

Немного ветхую, но подняться по ней можно. Лестница вела на чердак.

Дождь усиливался, и я решила рискнуть.

Пару раз я думала, что ступеньки обломаются, хорошо, что вешу я немного. Хлипкая, деревянная дверь и я уже на чердаке. Тут пыльно и полно паутины. Повсюду коробки с разбитыми кувшинами и прочей утварью для творческих занятий. Пара мешков с ветошью, поломанные стулья и прочий хлам.

Здание мастерской довольно старое и когда я передвигалась по чердаку, то половицы скрипели, а снизу я слышала монотонный голос учителя, который рассказывал нерадивым студентам, что черный на самом деле не черный, а драпировка у них не играет красками.

Я выпотрошила один из мешков с ветошью и устроилась на ней. Шум дождя успокаивал, и я начала расслабляться. Тут меня точно не найдут. Просижу пока дядя не вернется, а там пусть как хочет. Пусть увозит меня отсюда! Он обещал моим родителям заботится обо мне. Самое время начинать!

После перекуса я услышала, что студенты собираются и уходят. С визгами выбегали на улицу, а затем их крики заглушил дождь и все стихло.

Я легла на пол и прикрыла глаза. Кажется сейчас я точно могу уснуть и проспать сутки, надеюсь какие-нибудь мыши меня не съедят.

Я услышала как распахнулась дверь в мастерскую и буквально подпрыгнула на месте, а затем голос Тимура:

— Где она?

— О ком ты говоришь? Кто она? — Я услышала голос нашего учителя искусства, кажется, он напуган.

Почему он так напуган? Почему он боится ученика? Совершенно не логично.

— Где твоя чертова жена? — Тимур явно пребывал в бешенстве, а я буквально припала ухом к полу, чтобы ничего не пропустить. Сердцем чую, что тут кроется какая — то тайна.

— Она… она была в академии. Я видел ее пару часов назад. Перед уроком.

— Мы с ней договорились, что Стрелкову выкинут. Почему она еще тут? Я видел ее только что в академии!

— Я не в курсе, сейчас позвоню. Она занималась этим делом, говорила, что все как надо. Уже готовят документы на отчисление.

— Я жду. Звони ей! Быстро!

Мне даже жалко стало учителя. Он немного странный, как, наверное, и большинство творческих людей, но он не плохой. Мне даже нравится. Интересно рассказывает и не задает лишнего.

По нему было видно, что характер мягкий.

Я даже не подозревала, что у него есть жена и работает она тут, в академии.

Дальше состоялся звонок, но я не практически не слышала слов, учитель говорил тихо, а еще дождь усилился и заглушал звуки. Мне так хотелось узнать, о чем там говорят.

Тимур, о чем — то говорил, но слышно было плохо и я решила рискнуть. Осторожно спустилась по лестнице и подошла к окну, к тому самому у которого недавно сидела. Дождь утихал и через приоткрытое окно было прекрасно слышно.