Причин… Наверное, из-за них Юрий испугался так сильно, как никогда. Именно из-за отсутствия причин и отговорок.

Руководствуясь страхом, чей девиз обычно «Да пошло всё на ху…», всё было решено и приготовлено. Жизнь стала походить на решето. Юрий включил мобильный, чтобы отправить хотя бы кому-то последнее прижизненное сообщение с безумным содержанием того, что происходит. Он решил, пусть подумают, что он свихнулся, чем просто никак. Пусть считают, что умер он от неисправности мозгов, чем от лени или тоски.

Конечно, нет ничего в мире позорней, чем совершить самоубийство из-за страха, но ведь если человек не дружит с головой, то даже это думается прекрасным выходом. Да, звучит бессмысленно. Ведь корень всех страхов – смерть. Что может случиться с Юрием хуже, чем смерть?

Оооо, Юрий и на это придумал логичное оправдание. Пожалуй, здесь раскрывается истинный талант Юрия – придумывать себе оправдания. Дар и изъян. Ваби-саби.

– Х-х-хуже смерти может быть т-т-только мучительная сме-ме-мерть. А хуже мучительной смерт-т-ти, может быть только мучительное существование покалеченным инва-валидом, – говорил своему отражению в воде Юрий, доселе ни разу не заикавшись.

Юрий не был против инвалидов и даже считал их более достойными, чем некоторых полноценных, но знал, что из него бы не вышел достойный инвалид. Более того из него бы вышел самый ужасный инвалид, который портил бы репутацию остальных. Такой своеобразный «пид*рас» среди инвалидов. Это отдельный уникальный тип, точнее даже сообщество, которое встречается во всём, что можно испортить. Назовём их числом Пи. Есть такие числа «Пи» во всех сферах существования, из-за которых портится мнение обо всей группе, к которой этот «Пи» принадлежит. Все эти радикалы, фанаты своего дела и просто скверные люди, которые своё положение возводят в революционные фанфары. От ориентации до религии. Не надо много времени, чтобы каждый нашёл свои примеры злостных «пи».

После Юрий придумал ещё как минимум одну вещь, которая могла быть хуже смерти. Быть свидетелем, если не виновником смерти всех своих любимых. На этом он не закончил. Раз уж Юрий начинал выдумывать причины, то подходил к этому серьёзно и основательно, как ювелир, цепляясь за каждую деталь, отшлифовывая её до блеска, даже если это касалось собственных кошмаров. Но мы не будем перечислять все его выдумки.

«А так, повесился и дело с концом. Лучше виселицы к фразе: „дело с концом“ ничего не подойдёт», – думал он про себя.

У него даже картина в голове образовалось, где он бы изобразил только взлетающие ноги и падающий стул, если бы был художником. Такая, вроде бы с прямым смыслом, но для дополнительного размышления всяким любителям скрытого смысла. Конечно, ради особенного «юмора», он изобразил бы на стуле всяческие знаки, которые не имели бы смысла, но чтобы искусствоведы будущего морочили себе голову и, в конце концов, расшифровали бы как-то по-великому. И здесь мы замечаем ещё один Юрин грех – он любил перебарщивать, поэтому предпочитал есть всё пресное.

Ему так понравилось размышлять обо всём этом, что отправляя последнее сообщение, он даже не заметил тишины, да и сообщение он, кажется, тоже забыл отправить или написать. Звонки в дверь прекратились. В руке же вибрировал телефон. Номер был неизвестен. На собственное удивление Юрий совладал со страхом или попросту смирился. Героизм – своего рода отклонение, иногда – безвыходное положение.

– Ладно уж, хуже не будет, – вслух подумал Юрий и ответил на звонок, стараясь сделать голос более уверенным, – Внимаю, сукин ты сын. Что тебе надобно?! Кто ты, твою ма..?!

– Здравствуйте, Юрий Игнатьевич. Сын Славы – стекольщика из Белоруссии, достаточно вспыльчивого и неуверенного в себе гражданина, и Светланы, вечно стройной бухгалтерши из Алтайского Края, любящей по выходным разложить соседкам таро на будущее. Будущий отец Святослава и Мирослава. Давайте пропустим ваши вопросы, на которые я не смогу дать ответ и оскорбления, которые я всё равно не пойму в силу культурно-эволюционного превосходства, и перейдём сразу к делу. Готовы? Или вам всё же надо выругаться? Рассказать о своих проблемах? А может поговорить со мной о том, что вы сегодня съели на завтрак? – монотонно, почти механически говорил детский голос, ни то мальчика, ни то девочки лет десяти-двенадцати, – Мне наплевать на вашу обыденную систему комплексов, хотя именно из-за них я вам и звоню, ха-хах.

Юрий ответил не сразу. Его переполняла злость от наглости и дерзости говорящего. Сначала он много раз выругался про себя, прежде чем ответить – сунул собственный кулак в рот и, нещадно искусав его, выцедил:

– Ага, сразу к делу. Я просто хочу со всем этим побыстрей покончить, – вздохнул тяжело Юрий. На кулаке красовался довольно глубокий отпечаток зубов. По нему было заметно, что прикус его изрядно страдал дистопией.

– I’m so sorry about this, но вы не оставили нам выбора. Поймите нас, мы просто выполняем свою работу, как и каждый в этом мире. Теперь, когда вы готовы слушать, хочу извиниться за то, что мы прервали вас в момент вашего высвобождения. Но я хочу предложить вам нечто другое, а с этим вы сможете закончить и опосля. Готовы выслушать нас сейчас? Обождёте с катапультированием?